В. Бутенко

А за окошком – поздних листьев осыпь.

Все дело в том, что жизненные блага,

Действительно, нам счастья не приносят.

И в ясный день над нами кружат тучи,

И в стынь нас мучит зной семи Аравий.

Все дело в том, что нами правит случай,

Один лишь случай нами вечно правит.

Не прочитать сердец наречий древних –

Нахлынут, словно снежная лавина,

Как не узнать нам как живут деревья

В старинном парке, в роще соловьиной.

И все живем мы в ожиданьи чуда,

Да, в ожиданьи, от весны до лета,

Но дело в том, что умирают чувства,

Как умирают камни и планеты.

Зачем ты тяжелую голову свесил,

Уставший от сутолок и заграниц?

Иль вспомнил далекие синие веси,

Под солнышком красным цветы медуниц?

Очнись и послушай, что день напевает,

Разведрив усталость и сутемень лет!

По осени, правда, земля остывает,

Но в рощах смеется до одури свет.

Щенята твои под рогожами стынут,

И в травных лугах ходит ветер с полей,

А твой жеребенок,гляди, и поныне

За временем мчится, смешной дуралей.

И чисто и зябко от дрожи осинок,

От ливней березовых в упряжи дней,

В гречишных рассветах выходит Россия,

Все лучшие песни твои —

Лишь о ней!

 Ю. Кузнецову

За краем великой дороги,

Когда все сомненья – к концу,

Ударюсь я в пыльные ноги

Седому, как лунь, мудрецу.

Он стёртые лапти покажет

И горб за согбенной спиной

«По силам живёт, – скажет, – каждый,

И нету дороги иной.

Не волей вселенского Бога,

Не милостью прочих владей

Ты жизнью своею… Тревога

Проснётся в тебе за людей,

За дерево, птицу и лошадь,

За землю живую в горсти…

По силам берёт каждый ношу,

Несёт, сколько может нести».

Сказал и пропал. А быть может,

То ветер кострище задул.

И что-то мне сердце тревожит…

Иль чует какую беду?

Печален Лермонтов. Нет сил глядеть в лицо.

Темны и мрачны голубые ели.

Я вновь на месте роковой дуэли

Под шалью руки стиснула в кольцо.

И капли боли падают с ресниц,

И кажется подъём на гору круче,

Не вижу боле, дорогой поручик,

Я, кроме грифов, в этом мире птиц.

Машук, осенним светом осиян,

Ковёр багряный под ноги мне стелет.

Вот это место гибельной дуэли

Кровоточит в сердцах всех россиян.

Печален Лермонтов. Небесный путь

Его немного утомил, я знаю!

Не рана у него болит сквозная,

А грифы клювами разверзли грудь.

Плохая примета — подранка

Летящий, слабеющий крик…

Красивое место — Шотландка —

Поэта последний пикник.

Брат Пушкина требует песен

И рвёт для букета цветы…

О, как же он, как же он весел

За час до великой беды!

Представить не может он даже

(судьба, чуть поменьше петляй!),

Что друг его, Лермонтов, скажет

Мартынову: «Хочешь, стреляй!»

Что пуля ему роковая?

Уже вознесла на Парнас

Лошадка его скаковая,

Что в мире зовется — Пегас.

Брат Пушкина… Топчет цветы он,

Рыдает, один из повес…

Попался ему бы Мартынов,

Мартынов и он же — Дантес!

Трава тяжела спозаранку,

Здесь больше не пили вино.

Красивое место — Шотландка,

Но слишком печально оно.

Поэту и драматургу

                                               Константину Скворцовy

Родина моя нежная,

Красотой глаза пойманы.

Вьюга замела снежная,

Лето подошло знойное!

Только сыты мы жестами-

Признавать вину прошлую.

Камыши в реке шепчутся:

Где ж из нынешних дошлые?!

Веру б сохранить в искренность.

Нынешним парням, девушкам!

Предки на холмах выспались,

А проснуться, встать –

Где уж там!

Не о том ли стон тополя,

Что идет рядом с ивою?

Имена, сердца втоптаны

В землю, что зовется милою!

Родина моя нежная,

Кончится ли ночь мрачная?

Помоги мне быть сдержанной –

На глазах у всех плачу я.

Я, жизни суетность презрев,

Отбросив ваши стрелы с ядом,

Не стану звать Господень гнев

На вас…

Мне этого не надо.

И славой я не дорожу,

И красотой былою, тленной,

И только Лире я служу,

Бессмертной Лире дерзновенной