Ставропольская краевая библиотека для молодежи
имени В. И. Слядневой

НФ «Литературный фонд им. В. И. Слядневой»

 

 

 

 

 

 

 

ТРЕТЬИ СЛЯДНЕВСКИЕ
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЧТЕНИЯ

 

Литература Ставрополья:
из прошлого в будущее

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ставрополь, 2016

Настоящее издание включает в себя материалы Третьих Слядневских литературных чтений «Литература Ставрополья: из прошлого в будущее», основной задачей которых является изучение и популяризация богатой истории литературы на Ставрополье, изучение творческого своеобразия современных поэтов и писателей.

Предметом профессионального разговора стали не только произведения В. И. Слядневой, но и других литераторов Ставрополья, что дает читателю возможность проникнуть в художественный строй их произведений.

Материалы сборника будут направлены во все библиотеки края и станут методическим подспорьем в работе библиотек и школ края по изучению истории литературы Ставрополья и творчества писателей нашего края.

 

 

 

 

 

ТРЕТЬИ СЛЯДНЕВСКИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЧТЕНИЯ: «Литература Ставрополья: из прошлого в будущее»: сборник / ГБУК СК «Ставропольская краевая библиотека для молодежи имени В. И. Слядневой»; сост. Л. Ф. Игнатова. – Ставрополь, 2017. – 114 с.

 

 

 

 

Ответственный за выпуск:                     Л. Ф. Игнатова

Тех. редакция и верстка:                       М. В. Игнатов

 

© Ставропольская краевая библиотека для молодежи
имени В. И. Слядневой, 2016

Оглавление

Лычагин В. М. Панорама литературной жизни. 4

Бронская Л. И. Пространство и время в лирике В. И. Слядневой  8

Налбандян М. «Хлеб… Пред ним померкнут сотни зол!». 18

Скоромная Е. Тема Великой Отечественной войны в творчестве В. И. Слядневой  26

Белокопытова В. Судьба русской женщины в произведениях В. И. Слядневой  33

Криулина А. «Есть у меня два солнца на земле…»: (по страницам жизни и творчества Валентины Слядневой) 40

Залевских В. В. Ставропольские писатели начала XX века о Первой мировой войне  49

Иванова И. Н. Талант «двойного зрения» в романе Ю. Г. Слепухина «Не подводя итогов»  62

Зинковская С. Новый день, или нескончаемая ночь у черты заката. (Ю. Г. Слепухин ) 72

Шубная Л. Ф. Кашпуровские чтения – творческий бренд Александровского района  84

Помазан В. В. Щемящая песнь журавля. 92

Кравцова О. В. «Где-то в своих небесах» или любовь, свобода и творческий метод
Галины Туз. 105

 

 

Панорама литературной жизни

Лычагин Владимир Маркович,
исполнительный директор
Н/Ф «Литературного фонда
им В. И. Слядневой».

 

Запрограммированные государством на культуру два последних года литературы и кино оставили довольно заметный след в нашей интеллектуальной жизни: издаются книги, снимаются отечественные фильмы, обустраиваются кинозалы. К примеру, в прошлом году у нас на Ставрополье было издано только краеведческих книг более четырехсот, переоборудовано на современный лад шесть кинозалов, проходили разного жанра и уровня фестивали литературы и кино. Достаточно вспомнить киношный и литературный десант на Ставрополье «Золотого витязя» под руководством всем известного Николая Бурляева.

Оживление литературной и просветительской жизни заметно и в наших двух писательских союзах: стал традиционным фестиваль «Белая акация», проводимый совместно с художниками, юбилеи и презентации толстых литературных журналов, изданных книг поэзии и прозы. В бюджете края нашлись деньги на издание собрания сочинений ставропольского классика И. Сургучева и книг современных ставропольских авторов, значительно увеличены губернаторские стипендии и премии известным деятелям литературы и искусства.

Не остался в стороне от оживленной литературной жизни и некоммерческий фонд «Литературный фонд имени Валентины Ивановны Слядневой», который уже три года вписан во многие начинания писателей и просветителей. «Писатели Ставрополья» – так называется серия информационно-методических материалов, подготовленных Ставропольской краевой библиотекой для молодежи имени В. И. Слядневой совместно со Ставропольским литературным центром и направлена на персональное изучение наследия поэтов и писателей Ставрополья: И. Сургучева, И. Романова, В. Нарыжной, И. Кашпурова. Эти материалы, а также сборник вторых Слядневских литературных чтений «Литература Ставрополья из прошлого в будущее» изданы на средства Литфонда и безвозмездно переданы в библиотеки края. Подготовлен и вышел в свет красочный настенный календарь на 2017 год, посвященный памяти поэта В. И. Слядневой, ведется постоянная работа по размещению информаций о литературной жизни края с фотографиями на сайте Литфонда.

Литературный фонд имени Валентины Ивановны Слядневой мемориальный, поэтому значительное место в его деятельности отведено изучению и популяризации наследия поэта:

• продолжается работа по завершению собрания сочинений В. И. Слядневой в пяти томах;
• ведется подготовительная работа к изданию сборника «В. И. Сляднева в воспоминаниях современников»;
• организовано в 2016 году двенадцать литературных мероприятий, посвященных творчеству поэта В. И. Слядневой в клубах, домах культуры, школах, вузах края;
• завершена работа по созданию и оформлению музейных экспозиций в средних школах № 13 и № 14 села Надежда Шпаковского района, родине поэта;
• проведена работа с администрацией Шпаковского муниципального района по землеотводу под Слядневский сквер в селе Надежда, получено соответствующее распоряжение главы района;
• проведено обсуждение проекта бюста В. И. Слядневой для Слядневского сквера в селе Надежда Шпаковского района совместно со скульптором И. Кисличенко и художником С. Паршиным;
• проведена согласительная работа по архитектурному проекту Слядневского сквера с художником С. Паршиным и администрацией села Надежда.

Литфондом ведется большая работа по популяризации наследия поэта и других ставропольских писателей среди молодежи:

• подготовлен и проведен краевой конкурс чтецов по произведениям поэта совместно со Ставропольской краевой библиотекой для молодежи имени В. И. Слядневой, в котором приняли участие 102 человека со всего края;
• оказана организационная и финансовая помощь в подготовке и проведении вторых открытых литературных Слядневских чтений школьников Шпаковского района в селе Надежда, в которых приняло участие 130 детей из 18 школ района;
• оказана организационная и финансовая помощь в проведении в Ставропольской краевой библиотеке для молодежи имени В. И. Слядневой третьих Слядневских литературных чтений, на которых были вручены четыре сертификата стипендиатов «Литературного фонда имени Валентины Ивановны Слядневой» молодым поэтам и студентам вузов и две именные литературные премии поэту В. Дмитриченко и режиссеру М. Литвинову.

Велась постоянная работа по расширению репертуара солистов, профессиональных и самодеятельных коллективов песнями на стихи В. И. Слядневой. Организована встреча с известным российским поэтом К. В. Сквор­цовым, закуплена часть тиража его последнего поэтического сборника, который передан безвозмездно в библиотеки края.

Не забыта была социальная помощь Литфонда: оказывалась разовая материальная помощь тяжело больным членам союзов писателей края, правление Литфонда принимало участие в юбилеях писателей и поэтов края, помогали подшефной школе № 14 села Надежда и другим организациям.

Этот далеко не полный перечень дел НФ «Литературный фонд имени Валентины Ивановны Слядневой» наглядно показывает, что при наличии деловых партнеров, их желании сделать литературную жизнь края разнообразной и заметной для читателей всегда найдет у всех отклик.

 

 

Пространство и время в лирике В. И. Слядневой

Бронская Людмила Игоревна,
доктор филологических наук,
профессор кафедры отечественной
и мировой литературы СКФУ

 

В любом обществе присутствуют представления о времени и пространстве, поэтому закономерно наличие этих категорий в литературе, в связи с чем М .М. Бахтин ввел термин хронотоп (время + пространство). «Хронотоп, — утверждал Бахтин, — определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности».

В ХХ веке происходит переоценка бытия, философии и религии, базовыми категориями которых являются время и пространство: пространство не мыслится только как географическое место, а время не может быть представлено только как темпоральная шкала, где ход событий предполагается из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее.

По точному определению В. Е. Хализева, мы знаем, что «литературные произведения пронизаны временными и пространственными представлениями, бесконечно многообразными и глубоко значимыми. Здесь наличествуют образы биографического (детство, юность, зрелость, старость), исторического (характеристики смены эпох и поколений, крупных событий в жизни общества), космического (представление о вечности и вселенской истории), календарного (смена времен года, будней и праздников), суточного (день и ночь, утро и вечер), а также представления о движении и неподвижности, о соотнесенности прошлого, настоящего, будущего.<…> Не менее разноплановы присутствующие в литературе пространственные картины: образы пространства замкнутого и открытого, земного и космического, реально видимого и воображаемого, представления о предметности близкой и удаленной».

Художественный мир создается В. И. Слядневой, в первую очередь, через переработку пространства и времени, где предпочтение автором отдается темпоральной категории, так как включает не только значимые, исторические события, но авторские, биографические, личные. По данному поводу уместно вспомнить суждение И. Бродского: «Считается, что литература – о жизни. В действительности это совсем неправильно, потому что, на самом деле, литература не о жизни, да и сама жизнь – не о жизни, а о двух категориях: о пространстве и времени».

В основе пространственно-временной структуры художественного мира Валентины Слядневой обнаруживается противопоставление сферы временного сфере вечного. Концептуальное различие между ранним и поздним периодами творчества поэта проявляется в трактовке этих сфер.

В ранней лирике сферой временного предстает действительная реальность, окружающая лирического субъекта. Сферой, причастной к вечности, предстает условная реальность – мир грёз, снов, воспоминаний, искусства прошлого, связанный с ценностями мировой культуры.

Холм свистит на ветру, сир и гол,

«Все пройдет!» – неразумно присловье.

Снова целится в сердце монгол

И зорит родовые гнездовья…

 

Ужель и вправду предо мной

Твой посох, Пересвет?

Прими ты мой поклон земной,

Свидетель ратных лет!..

 

Ковылевой светлой грядкой

Острый машет мне курган,

Здесь мой предок в смертной схватке

Кончака бросал к ногам…

Отталкиваясь от традиционной для русской лирики дихотомии прошлое /настоящее; здесь [сейчас] /здесь [когда-то]; настоящее время /условно-историческое время, Валентина Сляднева актуализирует универсальные топологические оппозиции низа /верха, земли /неба, замкнутого /открытого пространства, темпоральную оппозицию быстротечного настоящего /вечного неизменного прошлого.

Даль, перелесицы, излуки…

Осина, в голос голоси!

Не я придумала ту муку,

Что изначально на Руси

 

У предков в горле клокотала

И стыла в темени полей…

Моя душа века летала

Над отчей родиной, и ей

 

Махал ветряк и ветвь калины,

Светила дальняя изба…

Навек мне крылья опалила

Ее остудная судьба.

Специфика мироощущения поэта обусловлена, с одной стороны, позицией неполноты приятия реальной действительности, с другой стороны, представлением о невозможности возвращения в «потерянный рай» далекого прошлого (когда жили и геройствовали предки). В связи с этим существенное значение в художественной концепции Валентины Слядневой приобретает локализация лирического субъекта в пограничной сфере художественной реальности («над землей, над полями и перелесицами», «у окна, светила дальняя изба»), преимущественная направленность его взгляда на линию горизонта, фиксация внимания на переходных моментах времени, на переходных состояниях между явью и сном, реальностью и грезами, действительностью и искусством.

Прорастают из веков

И секиры, и кольчуги,

Плачи, сирые лачуги

И булыжный стук подков.

Я читаю письмена:

Хмель избушку завивает,

Деву сон одолевает

У окна с куделью льна.

Гонит озеро волну

Расписной ладье навстречу,

И летит с добычей кречет,

И тревожит хан страну.

…Все, что было меж людьми.

Письмена хранят, как книга,

И встает над ханским игом

Пламя гнева и любви.

И текут сквозь времена

Стяги и гербы славянства

В неоткрытые пространства,

К вам, в иные времена!

Сфера «мечты», «легендарного прошлого» в художественном мире Валентины Слядневой маркирована световыми знаками. Определяющее значение в лирике автора 1970-х годов занимает символика света, восходящая к религиозно-мистической традиции. Кроме того, световые знаки выступают медиаторами между сферами яви и сна, реального и фиктивного пространств, прошлого и настоящего.

Никуда не уйду я с земли незакатной моей,

Где волнуют ветра кудри светлых моих

Сынове-е-е-а-эй…

 

Как услышу – родину окину

Взором на четырнадцать веков.

Как услышу – выпущу синицу

И махну за журавлем вослед…

Что за радость по сердцу струится,

Разливая справа, слева свет…

 

Бросил двор, поляну, ель,

Свет прозрачного колодца,

И не знал, что тех земель

Песня

В сердце отзовется…

Художественная модель мира Валентины Слядневой базируется на представлении о том, что, живя здесь и сейчас, человек живет и в иных временах и в иных пространствах. Прошлое для поэта – это время героев, отважных и мудрых, смелых и трудолюбивых. Прошлое для поэта – время, когда бесстрашный воин превращался в усердного земледельца, создающего для себя, для людей ландшафт, и когда пахарь оставлял свой плуг и брался за меч и копье. Безусловно, на формирование в лирике В. Слядневой 1970-х – начала 1980-х годов модели легендарного времени легендарных предков оказала определенное влияние художественная традиция Ю. П. Кузнецова.

Подчеркнем, что в художественной концепции В. Слядневой прошлое, причастное вечности, предстает не в виде личностного, субъективного жизненного опыта, а, прежде всего, как культурно-исторический феномен, как прежняя форма бытования культуры, на которую ориентируется поэт. Модель художественного времени получает отчетливо выраженный циклический характер. Минувшее в художественном мире В. Слядневой предстает некоей константой, абсолютной величиной, изъятой из временной цепи. Оно обладает не только большей ценностью, но и большей реальностью, более прочным онтологическим основанием, чем настоящее. Вследствие чего, сфера прошлого, возрождаемого в воспоминаниях, становится сферой слияния реальности и воображения, мечты. Этим объясняется то, что процесс воспоминания сближается для В. Слядневой с процессом творчества.

Вследствие этого, в центре поэтической рефлексии автора оказывается проблема памяти и забвения. Причем память оживляет не только конкретные картины былого, но и освещает «извне» череду вселенских метаморфоз, цепь перевоплощений. Связанная с этим мысль о неуничтожимости бытия в целом, подверженного динамике «вечного возвращения», круга перерождений, соединяется у В. Слядневой с трагическим осознанием хрупкости индивидуального бытия, разрушительного воздействия времени.

Не надо забав казаку – дай коня вороного!

Несет он овес ему и золотые подковы.

 

А девушка смотрит, сверкает зубов перламутром,

Коня вороного приводит жених ей под утро.

 

— Владей, – говорит он, – и мной и моей
забавой,

… О, как ликовали в то лето в округе купавы!

 

Тут вспыхнул огонь, луговая сгорела обнова,

И дым повалил из ноздрей у коня вороного.

 

… Блестят у вдовы под окном золотые подковы –

То ночь к ней приходит в обличье коня вороного.

Кардинальное изменение судьбы России после 1985 года стало событием, способствовавшим изменению мироощущения Валентины Слядневой, топологических и темпоральных параметров ее художественного мира: семантический акцент переносится с столь понятного, прошитого веками и легендами земного пространства «малой родины», на лежащее за пределами понимания небытие. Художественная модель мироздания в поздней лирике Валентины Слядневой базируется на представлении о предвечном хаосе, окружающем и поглощающем земной мир, и получает отчетливо выраженный эсхатологический характер.

На белом свете мы живем довольно странно,

Где надо плакать – мы пытаемся запеть.

За дымовой завесою обмана

Не удается нам друг друга разглядеть.

 

Хранить не можем мы и собственные корни.

Где были злаки – разрастается былье!

И как всегда, собою щедро кормим

На гиблом месте сечи воронье.

 

Но все же светят звезды, и покосы дышат,

Тревожит память нас и гнезд родных разор,

И зов России из могилы слышим,

И, поднимаясь, вновь идем на зов.

Вследствие этого, иной характер обретает и движение в художественном мире поэта. В творчестве Валентины Слядневой 1970-х – 1980-х гг. движение («полет», «отплытие») преимущественно выступало метафорой духовной устремленности героя к сфере мечты, снов, воспоминаний, искусства, гармонизирующего реальность, связанной с трансцендентными основами бытия, с ценностями традиционной культуры.

В поздний период творчества мотивы пространственного перемещения преимущественно служат смысловому развертыванию темы смерти – ключевой для поздней Слядневой. Вследствие этого, меняется не только их семантика, меняется и вектор движения. На смену центростремительному движению приходит центробежное (не восторженная панорама лесных, речных, озерных, луговых раздолий, но могила, тьма, сумерки, руины).

Солнце греет горячо. Струны дня запели…

Эх, Емеля дурачок, что же ты, Емеля?

Сохнет памяти река, скатан лес в куделю,

Грозовые облака над тобой, Емеля!

Боль-тревога обожгла и взяла досада,

Уж такая жизнь пошла, что и жить не надо

— Хватит, дурень, тебе спать! Хватит,

заклинаю.

Погляди, Россию-мать топчут и пинают.

Грязь за шиворот ей льют, соблазняют

блудом,

Продают и предают вечные Иуды!

Боль из прошлого глядит:

— То ли еще будет?

Каждый гвоздь ее гвоздит, каждый встречный

судит!

Было это и допреж. Спать тебе доколе?

Нераздельный твой рубеж – честь твоя и воля.

Что ж, Емеля, ты, как гость…

— Сны устал смотреть я…

Потянулся, звякнул гвоздь и другой, и третий.

Затрещали лед и снасть, закачался трон и власть,

Вся округа залилась криками и лаем…

Печь с Емелей понеслась, а куда – не знаю. В поздний период творчества художественный мир В. Слядневой структурируется с точки зрения человека, пребывающего в промежуточном состоянии между жизнью и смертью, явью и сном, посюсторонней и потусторонней реальностью. В фокусе внимания поэта оказывается пограничная область мироздания, место соединения противоположных начал бытия. Вследствие этого, образуется ряд знаков, маркирующих границу между названными пространственно-временными структурами: горизонт, линия горизонта («край земли»), «наледь колется на кусочки, Солнца разбит плафон…». В катастрофической невнятице начала 2000-х земля становится «не безымянной – чужой», «не сева здесь, ни урожая /душа не ждет».

К концу 2000-х картина мира В. Слядневой меняется в сторону постепенного стирания грани между противопоставленными друг другу пространственно-временными системами. С тенденцией к нейтрализации противоположностей связано выстраивание художественного мира по принципу зеркального отражения. По принципу бесконечно множащихся отражений в обращенных друг к другу зеркалах выстраивается реальность, окружающая лирическое «я», – посткатастрофический мир, в котором происходит искажение, смещение, утрата традиционных ценностных ориентиров. Являясь средством моделирования художественного мира, зеркало в поздней лирике В. Слядневой выступает также средством самопознания, самообъективации лирического субъекта, средством выявления принципиальной не-цельности, разорванности «я».

Мне снится еще ночами

Луга и дорога в поле,

И фикус огромный в школе –

Оттуда мое начало.

 

Поддерживает плечами

Эльбрус золотые тучи,

И солнце плывет над кручей

Оттуда мое начало.

 

Усыпан бугор грачами,

Где предок пахал и сеял

В такой же денек весенний –

Оттуда мое начало.

 

Пронзителен и отчаян

Мой голос в громах затерян…

Зовет меня детства терем –

Оттуда мое начало.

«Хлеб… Пред ним померкнут сотни зол!»

Налбандян Милена,
учащаяся 8 класса
МКОУ «СОШ №14» с. Надежда

 

«Хлеб – всему голова». Пожалуй, это самая популярная пословица о хлебе, однако толкование ее знакомо не всем. Значение хлеба в жизни людей сложно оценить. Без него не обходился ни один прием пищи, ни одно застолье, потому что хлеб – это сытно и полезно.

Хлеб стал символом самой жизни, духовного насыщения, залогом счастья, благополучия. Центральную роль хлеб занимает в разнообразных верованиях и ритуалах: с ним встречают дорогих гостей, идут свататься, благословляют молодоженов. В таинстве Святого Причастия под видом хлеба верующие принимают истинное тело Спасителя и тем самым соединяются с Творцом.

Хлеб является великодушным подарком природы, такой пищей, которую нельзя заменить ничем другим. Запах его и вкус не надоедают. Можно жить без многих продуктов, но хлеб в доме должен быть в первую очередь. Стоит не забывать, что многие сражения и войны начинались из-за плодородных земель, на которых выращивали пшеницу. В настоящее время многие забывают о ценности хлеба. Иногда мы даже видим, как глумятся над этим продуктом. А ведь выращивание хлеба очень сложный и трудоемкий труд, в нем участвуют люди разных профессий: агрономы, трактористы, комбайнеры, пекари.

Хлеб как яркий элемент бытовой культуры нашел воплощение в многочисленных произведениях искусства. Многие поэты посвящали свои стихи хлебу. Однако писать стихи о хлебе получается не у каждого, а лишь у тех, кто ценил и берег главное богатство жизни.

Валентина Ивановна Сляднева, замечательный поэт ХХ века, родилась в огненном 1941 году. Цену хлебу и крестьянскому труду она знала не понаслышке. Поэтому тема «хлеба» очень актуальна для нее.

Творчество Валентины Ивановны наполнено любовью и удивительной нежностью к родной земле. Стихотворения, в которых она пишет об этом чуде природы – хлебе – помогают восстановить реальную картину ее жизни и жизни села в ХХ веке.

К теме «хлеба» Валентина Ивановна обращается во многих своих произведениях: сборники стихов: «Чаша жизни», «Горицвет» и «Одолень-трава», в которых показаны культура и быт жителей села Надежда. Богатый материал по этой теме дают нам отзывы известного поэта и драматурга Константина Скворцова, а также отзывы Валентина Сорокина, секретаря Правления Союза писателей России.

«Чаша жизни» – тринадцатая книга поэта, наполненная, как сама жизнь, терпением и добротой… Поэзия Слядневой – это поэзия самой жизни, прекрасной и во все века непростой, за которую надо бороться. В стихах Слядневой вся ее автобиография: «мой дед – известный хлебороб, и бабка моя – жница..», – так пишет Константин Скворцов о сборнике. И это подтверждают стихи Валентины Слядневой:

Усыпан бугор грачами,

Там предок пахал и сеял

В такой же денек весенний –

Оттуда мое начало.

У Валентины Ивановны крестьянские корни и это видно, так как много стихов посвящено крестьянскому труду ее родителей. Стихотворение «Жница» рассказывает о бабушке Ксении Андреевне.

Надвинет жница на брови – дуги

Платок пониже и – к полосе!

И вновь поднимется сноп упругий,

Отполированный вспыхнет серп.

Много стихов посвящено дедушке

Мой дед бросал зерно и снова ждал

Дождя и ясной солнечной погоды,

И улыбался он, когда видал,

Как в поле стройно зеленели всходы.

Если внимательно читать стихи, то можно заметить в них особую любовь к людям, стоящим как бы у истоков нашей жизни, к тем, кто нас поит и кормит, на ком земля держится, к хлеборобам:

И станет небо чище и светлей,

И сердце хлебороба встрепенется.

Валентина Ивановна любила ходить по полям. Она получала удовольствие от прикосновения с природой, с поющими перепелами, с ранней зорей. Она наблюдала за трудом комбайнеров.

Тут комбайны идут непрерывною цепью,

И поют перепелки, сменяя лады,

Тут недолгие зори полыхают над степью –

Зори хлебом пропахли за время страды.

Из данных примеров видно, каким колоритным может быть слог в ее выражениях, в отношение к хлебу. Валентина Ивановна с любовью говорит о людях труда и о хлебе, как основе всего. Колосок она сравнивает с церковным колоколом. Она называет хлеб – мой золотой костер:

Я трону колос еле: впрямь, колокола вид!

А он и в самом деле тихонько зазвенит.

В своих стихах хлебу В. Сляднева отводит особое место, так как хлеб – это наше достояние и богатство. Ведь недаром в народе хлеб звали уважительно и ласково «Батюшка», «Кормилец». На Руси по урожаю пшеницы судили о том, насколько год будет благоприятным. Валентина Ивановна пишет:

Хлеб…Пред ним померкнут сотни зол!

Не совладать с ним недугу и хвори.

Я улыбаюсь – ставят хлеб на стол,

И у гостей – улыбки свет во взоре.

Бессмертье хлеба в теплой борозде…

Пред словом «хлеб» слова другие блекнут.

Читая эти строки, становится понятно, что для Валентины Ивановны хлеб являлся одной из самых главных ценностей. Сами названия произведений говорят о важности хлеба для всего живого. Главные традиции любой семьи связаны с хлебом, это и выпечка на праздники и право главы семьи первому разрезать хлеб и подготовка дочерей к хозяйственным делам.

Хлеб печет сегодня мать,

Завязав платочек,

Сковородки подавать

Заставляет дочек.

В данном стихотворении прослеживается мягкий лиризм, стремление передать традиции семьи, показать в мягкой и емкой поэтической форме приготовление пирожков и пышек.

Жар от печки пышет…

Наготовит пирожков

И румяных пышек.

Валентина Ивановна показывает весь процесс приготовления пирогов в нескольких строках. Здесь и жар печи, здесь и юмор.

А потом на стол муки

Пригоршню подкинет,

И смеются колобки,

Мягкие такие!

Читая строки, чувствуешь запах пирога и его веселый хлебный дух и представляешь тяжелый труд, связанный с выпечкой хлебных изделий. Однако для женщины первой половины ХХ века это повседневная жизнь.

Хлеб посадит в печь

И вслух

Скажет: «Слава Богу!»

И веселый хлебный дух

Потечет к порогу.

Во всех стихах, связанных с приготовлением хлеба, показана добрая сильная женщина-мать.

Сколько сотворила ты добра!

Сколько ты придумала придумок,

Чтоб у Витьки, Вовки и Петра

Хлеб лежал на дне холщовых сумок.

Валентина Ивановна и сама научилась выпекать хлеб в русской печи. Повзрослев, она берется за обязанности хозяйки дома:

Я хлеб пекла в просторной русской печке,

Подовый хлеб на листике капустном…

В стихах просматривается вся жизнь сельской девушки, которая самостоятельна, требовательна к себе и не боится брать ответственность на себя. Так вырастала личность.

Каждая копейка, приходящая в дом, давалась тяжелым трудом. В колхозе работала вся семья. Чтобы мука появилась в доме, она должна пройти долгий путь от посадки пшеницы до сбора урожая и его переработки. Однако, этот тяжелый труд доставлял удовольствие людям и им гордились.

Сестра идет, к столу садится –

Оттаял голос и окреп…

Я знаю, как она гордится,

Что зарабатывает хлеб.

В сборнике «Горицвет», вышедшем в свет городе Ставрополе в 1980 году, стихи разнообразны по тематике. Здесь много степных мотивов и сильны воспоминания о войне. Но особенно запоминаются и тревожат стихи о военном хлебе.

Он не был горек, этот хлеб войны,

Что был и с лебедою, и с половой.

Твоей, Отчизна, не было вины,

Что не хватало хлеба нам и крова.

Для большинства людей хлеб – самая важная пища. У голодных детей хлеб является смыслом существования, иногда недосягаемой мечтой. И это понятно, потому что хлеб содержит большую часть питательных веществ, необходимых для организма и сравнительно недорог. Однако, во время войны хлеб становится самым дорогим продуктом. Он необходим для поддержания здоровья, он помогает неимущим людям поддерживать силы. Хлеб проходит длинный путь: сев, уход, уборка урожая. Это огромный труд многих людей. Во время Великой Отечественной войны на место мужчин, ушедших на войну, становились женщины, старики и дети.

А в поле – бабы, старики,

Да председатель без руки….

Хозяйство все разорено.

О, поле, где твое зерно?

Валентина Ивановна рассказывает в своих стихах о тяготах войны, о трудном детстве, о том, как вся страна жила верой в Победу. Главный герой в стихах народ. А олицетворяют его в данном случае жители села, которые помогают фронту.

Весь хлеб свой –

Фронту, фронту!

Война совершила переворот в общественном сознании. Жители села, ведомые сердечной любовью к земле, живут бескорыстно, отдавая всю энергию на благо Родины.

***

Культурное наследие каждого народа содержит ценнейшие идеи и опыт воспитания. Вырастить и воспитать достойное поколение можно, лишь постоянно обращаясь к неиссякаемому источнику обогащения духовного облика народа – к его обычаям и традициям. В произведениях Валентины Ивановны Слядневой это особенно ярко показано.

Валентин Сорокин, секретарь Правления Союза писателей России,писал, что в стихах Валентины Слядневой: «…говорится о ценностях вечных – о материнской заботе, о хлебе насущном, о любви…Ставрополье – это лебединая песня поэта, где звенит золотой колос на ветру времен…».

С раннего детства нам говорят о стоимости хлеба и о его ценности. Читая стихи Валентины Ивановны Слядневой, еще раз убеждаешься в этом. Слово «хлеб» очень часто встречается в стихах поэта и является одним из главных мотивов её творчества. С большой любовью говорится о приготовлении хлеба, о том, как он растет, и как его убирают. Через всю жизнь она пронесла опыт предков и передала в стихах будущим поколениям.

И хочется еще раз вместе с Валентиной Ивановной пройтись по хлебному полю и вернуться к этой прекрасной теме – теме «хлеба».

Вошла однажды я в хлеба,

Хлеба высокие качались,

А годы мчались, годы мчались –

И улыбалась мне судьба.

 

Вошла однажды я в хлеба,

Где пел о жизни колос каждый…

Еще вернусь я не однажды,

Еще вернусь, вернусь сюда!

 

Литература:

1. Сляднева В. И. Горицвет: стихи. – Ставрополь: Кн. изд-во, 1980. – 95 с.
2. Сляднева В. И. Одолень-трава: Сборник стихотворений. – М.; Ставрополь: Лит. фонд Росси; Ставроп. краев. тип., 1999. – 638 с.; ил.
3. Сляднева В. И. Чаша жизни. – М.; Ставрополь: Лит.фонд России, 2000. – 48 с.
4. Скворцов К. Чаша жизни: [о творчестве В. Слядневой] // Сляднева В. И. Чаша жизни. – М.: Ставрополь, 2000. – С. 3-4.
5. Сорокин В. Предисловие // Сляднева В. Одолень – трава. – Ставрополь, 1999. – С. 4-5.

 

 

Тема Великой Отечественной войны в творчестве В. И. Слядневой

Скоромная Елизавета,
МБОУ СОШ №8, с. Сенгилеевское

 

О войне стихи я не пишу,

И в слова о смерти не играю –

А с бойцами в бой сама хожу

И не понарошку умираю.

 

В любое неспокойное для России время поэты и писатели чутко реагировали на тяготы исторического времени. Так и Великая Отечественная война не могла оставить равнодушными творческих людей. Они сопереживали защитникам Отечества, стараясь их вдохновить на новые ратные подвиги, воспевали героев. Война оставила значительный пласт военных очерков, зарисовок и репортажей, то есть в этот период расцвёл публицистический жанр. Но и стихи в любое военное время играли важную роль, так как поэзия могла настроить бойца, поднять его боевой дух. «Каждый советский писатель готов все свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины!» – эти слова прозвучали на митинге в первый день войны и были оправданы делом и жизнью. Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события.

Валентина Ивановна Сляднева – одна из талантливейших поэтесс Ставропольского края ХХ века. За свою долгую творческую жизнь она создала богатое духовное наследие. Именно поэтому сейчас приобретают особую актуальность научные работы, в которых основной целью является раскрытие особенностей поэтического мастерства, поэтики, эволюции творческого пути Валентины Ивановны, ведь изучить наследие такого крупного национального поэта в отрыве от общих закономерностей литературного процесса или конкретной исторической эпохи, в которой она жила и творила, невозможно.

Особого внимания требует изучение поэтического творчества военной тематики В. И. Слядневой с точки зрения ее неповторимой индивидуальности.

Валентина Ивановна Сляднева – автор тринадцати книг, выходивших в Ставрополе, в Москве, в Свердловске. Она была талантлива во многих жанрах: поэзии, прозе, песне, переводе. Ею изданы книги художественной прозы «Перепелиная душа», «Полоска земли». В творчестве поэтессы четко отражены гражданская позиция, умение тонко и проникновенно передать неповторимость жизненных мгновений. Характерной чертой лирического героя стихов Валентины Слядневой является радостное восприятие мира, удивления перед его красотой и многообразием; вера в лучшее, гордость за свой народ, историю, где есть место подвигу. Творчество Валентины Ивановны наполнено живым интересом к жизни наших предков, оставивших нам и «родниковые колодцы», чистые как слеза, песни, воспевавшие самые сокровенные думы и чаяния.

«Поэзия В. И. Слядневой – это поэзия самой жизни, прекрасной во все века, непростой, за которую нужно всегда бороться. Отсюда гражданственный и патриотический пафос произведений, не навязчивый и декларативный, а исходящий из пафоса самой жизни. Прочное духовное родство поколений поэт видит в их мужестве, самоотверженности, в готовности защищать свою Родину и трудиться на ее благо», – писал Константин Скворцов, известный русский поэт, большой друг В. И. Слядневой. Творчество поэтессы – это «чаша жизни, наполненная терпением и добротой, мужеством и патриотизмом, любовью и нравственностью, и мне кажется, что именно это так необходимо современному читателю, как глоток надежды, неистребимой веры в человечество».

Чем дальше годы отодвигают от нас Великую Отечественную войну, тем ярче и четче прорисовывается образ той войны, которую народ, оплативший Победу огромной ценой, никогда не забудет. Не забудут ее наши поэты. В. Г. Распутин, размышляя о традициях народов, их судьбах, убежденно сказал: «Сколько в человеке памяти, столько в нем и человека». Природа мудра. Она так выстроила путь человеческой жизни, чтобы не ослабевала и не рвалась нить, объединяющая и соединяющая поколения. Храня теплую память о прошлом, мы сохраняем чувство ответственности за Родину, укрепляем веру в силу своего народа, ценность и неповторимость его истории.

Не парадным, не лозунговым – живым человеческим взором не уставала оглядываться на войну поэтесса Валентина Сляднева. Ей, рожденной в военное время, было судьбой и природой дано особое отношение к понятиям Родины, патриотизма, верности, памяти. Особенно памяти – трепетной, острой, вечной. Называвшая себя пронзительно точно – «огненного времени птенец», Валентина Ивановна, кажется, не просто помнила войну: война жила в ее сердце незаживающей раной, день за днем диктуя сердцу поэта жгучие, берущие за душу строки.

Есть у меня знакомая дорога,

Над ней хлопочут пчелы и скворцы…

По ней – порой крутой, порой пологой –

Шли на войну чьи братья и отцы?

Военные стихи оживают, ведь Валентина Ивановна старалась подобрать самые теплые и искренние слова, чтобы показать тот подвиг великих героев. На первый взгляд, простые и ясные детали, чуть ли не «бытовые», обыденные, но такие милые подробности – «хлопочут пчелы и скворцы», и тут же – наполненные недосягаемой высотой чувств: «Солдаты России, Солдаты России! Вы – слава Отчизны на все времена!». Герои ее поэзии – настоящие герои Отчизны, и при этом вполне обыкновенные, каких тысячи. И очень-очень родные. От отца, дядьки, соседа до застывшего в камне Неизвестного Солдата. Все они – ее солдаты, ее кровные защитники, по которым плакало сердце поэтессы в неизбывной печали. Но и чувство вечной гордости, восхищения и признательности им, спасшим, заслонившим, отогнавшим прочь от отчего порога фашистскую нечисть, не переставало благодарить. Спустя годы причудливая судьба приведет ее в Германию, и там, на улицах очистившегося от фашизма Берлина, вполне мирного и благополучного, она вспомнит войну и снова – «через себя»:

По Унтер-ден-Линден иду я, иду…

На улице этой деревья в цвету,

А я на развалинах вижу отца,

Стирает пилоткой он слезы с лица.

Военная, патриотическая тема особая, громадная в отечественной литературе. Со времен «Полтавы» и «Бородино» она волнует русских поэтов, осеняя каким-то непостижимо мощным вдохновением. Великая Отечественная война нашла столь же громадно-мощное отражение в поэзии сначала ее непосредственных участников, позже в поэзии следующих поколений. Поколение Валентины Слядневой – дети войны, на чью долю выпали свое сопереживание, свое страдание, свои утраты. Голодное детство на фоне разрушенных хат – такое не придумаешь никаким самым богатым воображением, оно выковывается в строки только биением собственного сердца, диктуется только прочувствованными мгновениями.

Мама всхлипнет и с трудом проглотит ком.

Тишина повиснет тучей над столом.

Перестанем сразу все мы

Жесткий жмых жевать,

А отцу еще три года воевать…

Вот так, всего лишь несколькими строчками – целая сцена горького военного детства, а еще неутихающая жалость к маме, остававшейся в тылу с вечно голодными ребятишками на руках, непередаваемая ничем тревога их общего ожидания отца, мира, тишины. Впрочем, эта личная сопричастность к войне вместе с поэтическим даром открывала взору Валентины Ивановны и новые образы, навеянные всей окружающей жизнью страны. А ведь стране, одолевшей страшную вражью силу, надорвавшей жилы четырехлетней нечеловеческой битвой, однако некогда было даже горевать: нужно было подниматься, распрямлять сгорбленные под тяжестью то оружия, то плуга плечи и идти дальше. И только поэты и художники могли дать возможность Родине высекать, кто в камне, кто в слове, величественный образ Победы. В авторском предисловии к книге рассказов о войне, о мирной послевоенной жизни, о труде и любви с чудесным, каким-то сказочным названием «Перепелиная душа» Валентина Ивановна словно вступала в диалог со своим читателем: «На алтаре души россиянина всегда были высокие идеалы и цели. Цена их велика. За них были отданы жизни дорогих и любимых нами людей. Я не могу не думать о тех, кто никогда не увидит, как на луг упадет роса, как засияет новый восход и от лесов повеет родниковая прохлада. Я верю, что и здесь ты со мною заодно».

Конечно, мы с нею заодно! Мы вместе вспоминаем тех, кто лежит в могилах, тех, кто сражался за чистое небо, тех, кто вечно молод. Тех, о ком Валентина Сляднева скажет своим точно выверенным, пронзительно чистым словом: «Лежат в безымянных могилах мои одногодки – деды»… Там – «птицы поют и зорьки пылают», там – наша Память…

Все дороги, что Отчизной пройдены,

Каждый – мы пройдем еще не раз,

Оттого, видать, и чувство Родины –

Кровное для каждого из нас [8, 5].

Шли годы, война все дальше отодвигалась в прошлое, но боль от ощущения потерь не уходила. Чем краше становилась жизнь, тем все острее чувствовал поэт необходимость напоминать о тех, кто заплатил за это своей кровью.

Как здорово, что есть у нас поэты, которые могут выразить наши глубоко хранимые святые сопереживания! Валентине Слядневой это было дано свыше. Мы же сегодня, перечитывая ее строки, как будто сквозь отмытые по весне чистые окна, все яснее видим ее «огненное время». Время тяжких страданий народных и время величайшей Победы. И, конечно, вспоминаем самого поэта, оставившего нам эти необыкновенно чуткие строки. В каждом, даже самом небольшом стихотворении, слиты в неразрывной гармонии малое – человечье и большое – всемирного масштаба. Такова вся поэзия Валентины Слядневой, таков ее творческий почерк. В теме войны, героики, патриотизма этот почерк особенно выразителен, проникновенен. Тем он нам и дорог, потому что и сегодня, и завтра, и на много лет вперед ее стихи будут трогать самые сокровенные струны народной души.

 

Литература:

1. Сляднева В. И. Горицвет: стихи. – Ставрополь: Кн. изд-во, 1980 – 95 с.
2. Сляднева В. И. Перепелиная душа: рассказы. – Ставрополь: Кавказская библиотека, 1996. – 320 с.
3. Сляднева В. И. Чаша жизни. – М.; Ставрополь: Лит.фонд России; Лит. Юг России, 2000. – 48с.
4. История русской советской литературы. М.: «Просвещение», 1983.
5. Советская литература: Справочные материалы. М.: «Просвещение», 1989.

Судьба русской женщины в произведениях В. И. Слядневой

Белокопытова Валерия,
учащаяся 8 класса МБОУ СОШ №1,
г. Михайловск

 

Женщина – начало всех начал. Её красота, обаяние, богатый духовный мир во все времена вдохновляли поэтическую музу. Прекрасные женские образы, созданные поэтами и писателями, до сих пор волнуют сердца читателей. Это и божественная красавица А. С. Пушкина, и обаятельные образы Л. Н. Толстого, и героини И. С. Тургенева.

Поэтические гении создавали незабываемую галерею сильных и нежных, ласковых и надменных, ранимых и дерзких героинь. Все они глубоко индивидуальны, каждая из них наделена только ей присущими чертами характера, но объединяет их одно – высокая духовность и нравственная чистота.

Поэты и писатели XX-XXI веков, следуя традициям своих предшественников, тоже создают удивительные женские образы, достойные преклонения. В творчестве ВалентиныСлядневой женская тема представлена широко, сама будучи женщиной, она пишет о том, что ей ближе, понятнее, дороже.

Ее детство было военное, родители – обычные крестьяне…» Вообще не понимаю, как я выбилась из той жизни, книжки читала, ходя за стадом… Только и знала бегать в библиотеку за новой книжкой. Всегда в труде, в поле, на току, на огороде… Наверно, так жизнь меня крепко соединила с народным языком, народными судьбами»[1].

После института учительствовала в школе, поездила по свету за мужем-военным – на Урал, в Заполярье, в Германию. Это и впечатления, и уникальный жизненный опыт. И очень скоро она поняла: хоть какие красивые будь образы на бумаге, они все равно всегда меньше (мельче?), чем реальная жизнь! Малой девчонкой не понимала, отчего бабушка-соседка просила: переночуй у меня… Девчушка тогда вдруг сделала одно собственное маленькое открытие: оказывается, у бабушки дома никого нет, она совсем одна, потому что всех отняла у бабушки война. И так жалко ее было чуткому ребячьему сердечку… Оттуда, из тех детских переживаний прорастал поэт и писатель.

Каждая ее книга, как ни поверни, о самом главном – о Родине. Она мечтала о том, чтобы ее книги были прежде всего в школах и чтобы вернулись в практику писательские уроки в школах. Она была убеждена, что интеллектуальный потенциал литераторов очень слабо востребован и мало используется.

«У писателя трудная работа, он, как старатель ценную руду, слова добывает… Талантливых людей много, но учебы никакой: где секция поэзии, прозы, критики? Мы не растим своего писателя, ставропольского. А ведь писатель – дитя и верный помощник своему времени. Талант, конечно, дается писателю Богом, но надо и помогать талантам расти. Чтоб они не бились в одиночку, не варились только в своей «кухне». А еще поэт должен быть личностью! Мало быть одаренным и человечно-мягким, нужна энергия, мускул духовный, тогда наше слово действительно зазвучит! И поэт снова станет гражданином»[2].

Рассказы, собранные в книге под общим названием «Перепелиная душа» и их героини: «бабка Нинка», «тетка Аксютка», Матвеевна, Горгониха и Хвандевна поражают жизненной правдой, искренностью и простотой, как весь быт российской глубинки. Изумляют все их заботы о «матушке-Землице», или о живности, которую ласково называли Алтаями да Красавушками, с удивительно яркими, сочными и органичными диалектами южнорусского и северного говоров. И вся эта жизнь, и все герои слагаются в нашем воображении в один общий образ народа в дни невзгод и в дни радости.

Это, как правило, героини незаурядные, с богатым внутренним миром, полные искренности, любви и самоотверженности. Одна из таких – Наталья «или просто Амросьевна, а за глаза Хвандевна»[3], героиня рассказа «Полоска земли».

Трагедия Хвандевныв том, что она одинокая, бездетная женщина, заброшенная в годы войны на чужую землю, ставшую родной. «Как война подхватила тогда и с беженцами я бежала от бомбёжки, от пожаров, так и до сих пор не хочу туда. Несло меня неведомо куда. А вот зацепилась за эту полоску земли, и никуда больше не хочется. Тут мне доживать свой век». В душе она считала себя «страхолюдиной» и поэтому виноватой в том, что муж «бегал» от неё.

Но девочка-рассказчик, видит тетку Наталью другой: честной, открытой, независимой, чуткой, доброй и заботливой. Валентина Сляднева так строит своё повествование очевидца, свидетеля, что возникает ощущение, что речь идет о человеке хорошо знакомом автору. Она акцентирует внимание на поступках, на тех действиях, которые совершает Хвадевна в различных ситуациях, которые сложились в её жизни. Это одна из характерных особенностей поэтики произведений Валентины Слядневой. Благодаря ей, автору удается донести основополагающую мысль о сущности женской природы, которую можно было бы сформулировать так: истинная женщина не говорит, а делает, в её действиях сказывается способность пожертвовать собой ради чужого ребенка. Отсюда мы видим, что для Слядневой женщина в этом мире – прежде всего самоотверженная мать, способная забыть о себе и подумать в первую очередь о ребенке, даже чужом, а значит она всегда ближе к Богу, чем мужчина. Судьба мужа Хвандевны – тому доказательство.

В рассказе «Перепелиная душа» все грани отточены с блеском, и встреча с героиней повествования становится, в свою очередь, большим наслаждением для читателя. В основе произведения – любовь, изображение простого человека, который является хранителем общечеловеческих ценностей. Причем изображение простого человека дается в возвышенных тонах, а сам рассказ ориентирован на высокий жанр.

Валентина Сляднева не выдумывала свою героиню, она брала её из жизни. Именно поэтому героиня непосредственная, порой непредсказуемая. В центре повествования девушка Мария, приехавшая в город работать. Получив только школьное образование, устроилась в магазин «убрать в торговом зале опилки грязные и насыпать новых», «витрины вымыть», «тяжести таскать, пока не пришлют рабочего». Мария – провинциальная девушка, небогатая, зарабатывающая собственным трудом и готовящаяся поступать в пединститут, беззащитная, неиспорченная, честная. Девушка сталкивается с типичным представителем «большого человека» – заведующей магазиномАнтониной Васильевной, которая может сделать все, что ей захочется и останется правой. Одна из основных черт характера Марии – спокойная мудрость, иначе она бы просто не смогла ужиться с продавщицей Степанидой Марковной, разбавляющей сметану ряженкой и заведующей, будущей свекровью. Без какой-либо суеты Мария следит за чистотой магазина, выполняя самую грязную работу: «моет большой холодильник, открывает ящики то с пряниками, то с конфетами, носит их в отдел, чтобы все было под рукой». Такой её впервые увидел Аркадий, сын заведующей.

Парень учится в Киеве, в консерватории, мама возлагает на него большие надежды и в жены ему пророчит образованную, интеллигентную девушку из состоятельной семьи. Большим ударом для Антонины Васильевны стало открытие того, что сын, которого «за ручку водила в музыкальную школу, старалась, чтобы учился не хуже других», стал увиваться за «деревенской чумичкой».

Читая первые две части рассказа о развитии отношений деревенской, необразованной девушки и городского парня, получающего образование в консерватории, не можешь предугадать дальнейшее развитие сюжета. Валентина Сляднева держит читателя в напряжении, в сопереживании к героям, к их зарождающийся любви. Третья и четвертая части также держат в тонусе, ведь против свадьбы Аркадия и Марии родители с обеих сторон. Но свадьба состоялась.

Восхищают такие качества родителей, как мудрость, выдержка, любовь к детям, помогающие им не мешать счастью детей. Многим бы современным парням, девушкам и их родителям я порекомендовала бы прочитать этот замечательный рассказ и сделать для себя определенные выводы.

Судьбы ставропольских женщин в произведениях Валентины Слядневой глубоко психологичны, они выписаны автором превосходно и являются ключом к раскрытию образов главной героини. Они разные, но, рассказывая об их судьбах, автор подчеркивает, что для неё особенно дорого и ценно в любой женщине. Я думаю, что это скромность, порядочность, умение любить, быть хорошей женой и матерью. Таких женщин любили во все времена.

Главной чертой каждой героини является восхитительная женственность. Героини писательницы соединяют в себе, казалось бы, несовместимые черты, такие как робость и твёрдость характера, мечтательность и целеустремлённость, проявляющиеся во всём. Сельская женщина обладает чувством собственного достоинства, способна терпеливо и ровно строить отношения с людьми. А всё это – те качества характера, которые испокон веков составляли идеал красоты русской женщины в самых разных сословиях общества.

По мнению В. Слядневой, женщина максимально приближена к природе, к её началам. Она – явление особого порядка, как бы олицетворенное проявление природы. И в своих поступках не вписывается в привычные рассудочные рамки, руководствуясь не законами логики, а законами сердца. Импульсивность, непредсказуемость как раз и составляют прелесть героинь. Также как и природа, женщина постоянна, но постоянна в своей непрерывной изменчивости.

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что женские образы у Слядневой гораздо сложнее и глубже, чем это может показаться на первый взгляд. Героини рассказов способны на глубокую и сильную любовь и на самоотвержение ради детей, любимых и родной земли.

 

Литература

1. Быкова, Н. Любимое село поэта: [в селе Надежда освятили мемориал памяти Валентины Слядневой] / Наталья Быкова // Ставроп. правда. – 2014. – 17 окт.
2. Быкова, Н. На алтаре души: [о сборнике рассказов «Перепелиная душа»] / Н. Быкова // Ставроп. правда. – 1996. – 6 апр.
3. Быкова, Н. На алтаре души / Наталья Быкова // Ставроп. правда. – 2015. – 8 мая.
4. Владимирова, М. Она всегда там, где творчество / М. Владимирова // Вечерний Ставрополь. – 2010. – 29 дек.
5. Головко В. «Я стою перед всем – и земным, и небесным…»: [о творчестве В. И. Слядневой] // Лит.Россия. – 2015. – № 8 (6 марта).
6. Иванова, Е. Своя борозда / Елена Иванова // Ставроп. правда. – 2010. – 28 дек.
7. Сляднева В. И. Собрание сочинений в 5 т. Т. 4. Перепелиная душа: рассказы – М.: Дружба литератур, 2014. – 448 с.

 

 

 

«Есть у меня два солнца на земле…»:
(по страницам жизни и творчества
Валентины Слядневой)

Криулина Анна,
ученица 8 класса МБОУ «СОШ №13»,
с. Надежда

 

«Поэзия — это состояние,
дорога поэзии – жизнь без конца»

В. Сляднева

 

Сегодня мы будем говорить о Валентине Слядневой, о человеке, которого судьба наделила способностью видеть, чувствовать и воспевать красоту, преклоняться перед нею, плакать и молиться. Валентина Сляднева – человек на Ставрополье известный, автор многих поэтических сборников, многих песен, которые с удовольствием поют и слушают земляки.

В тяжелые военные годы в селе Надежда в семье крестьян родилась девочка, которой суждено было стать известной поэтессой в России — Валентина Сляднева. Родители передали ей любовь к природе, земле, к селу, где она впервые «увидела краски рассвета». В возрасте пятнадцати лет юная Валентина уже работала в колхозе, была звеньевой, помогала поварихе готовить еду рабочим. После школы поступила на историко-филологический факультет Ставропольского педагогического института. Работала литконсультантом в газете «Молодой ленинец», учителем русского языка и литературы. В связи с тем, что стала женой военнослужащего, несколько раз меняла место жительства: жила в ГДР, затем на Южном и Среднем Урале, в Заполярье. Потом снова вернулась на родную ставропольскую землю и продолжала писать.

Есть у меня два солнца на земле:

Крестьянка-мать и Родина родная.

И на моем пути не стлаться мгле,

Пока они со мной – всегда сильна я!

«Я в казачьей станице росла…» – гордо писала Валентина Ивановна.

Как ты красива, степная моя сторона!

Вдоволь согретая ласкою рук работящих…

Память моя, ты под ветром звенишь, как струна,

Лебеди сердца, кто вас остановит, летящих?!

Эти строки посвящены родному селу с поэтическим названием Надежда, где на широких полях «струны спелой пшеницы, терновник у круч», где «равнины, пригорки в дождях и туманах», где «горизонт и маревый и синий, бегут волной веселой ковыли» и «тропка, клен, дол — как к венцу венец. Синь небес ткет лен ли долгунец?». Эти строчки взяты из поэтического сборника В. Слядневой «На Юру».

Детские и юношеские годы поэтессы прошли в прекрасном селе Надежда.

Я в казачьей станице росла

Доила корову, отару пасла…

И были со мною одни в целом свете

Небо да солнце, да ветреный ветер.

Ветер стерег моих дум караваны

Гнал от меня по ущелью туманы.

Запах пшеницы ко мне приносил –

Вместе со мною он пел и грустил…

А вот еще строчки:

Вспомню Надежду –

Светло и легко!

Скатерть льняная,

Кувшин, молоко

Синь экспарцета,

Разливы овса,

Запах покосного

Лета, роса…

Негромкими, но задушевными словами говорит поэтесса о своей любви к малой родине, отчему краю и заставляет нас, современников, живущих здесь, пристально всмотреться в прошлое и настоящее села.

Тополя домиками низкими

Отчая сторонка подошла

Вот она дорога каменистая

Вот моя Надежда и Ташла.

***

Ах, Мутнянка, ты, Мутнянка!

Речка светлая моя.

Покажи скорей, степнянка,

Позабытые края.

Степь без конца и без края, взгорье, солончаковые прогалины, пустыри, поросшие седыми дикими травами, окружают наше село. Вы когда-либо были в степи? Если нет, то поезжайте и посмотрите или возьмите томики стихов В. Слядневой и прочитайте о нашей степи. Вы сразу же ощутите запах летнего вечера, услышите звон кузнечика в траве, радость окружающего мира.

Как хозяйку, а не гостью

Тропкой степь меня вела.

Я земли пахучей горстку

С поля рыхлого взяла.

Любовалась добрым колосом

И степной травой густой…

Пело сердце тихим голосом

Родины напев простой.

Горизонт качал-укачивал

Солнце мягкое вдали

И, казалось мне — богаче,

Краше нет нигде земли.

Да, такие поэтические строки никого не оставят равнодушными. И невольно вторишь словам В. Слядневой:

Как ты красива, степная моя сторона

Вдоволь согретая ласкою рук работящих.

Прекрасно село Надежда, но не менее чудесны люди, которые живут здесь, занимаясь из рода в род самым обычным делом – хлебопашеством, неразрывно связанные трогательною привязанностью к Земле. Как права В. Сляднева, написав: «Чем больше под землей корней, тем дерево раскидистей и гуще…». Корни. Истоки. Откуда они? Давайте всмотримся в окружающих людей. Вот что пишет поэтессе о своем деде, который

…бросал зерно и снова ждал

Дождя и ясной солнечной погоды,

И улыбался он, когда видал

Как в поле стройно зеленели всходы.

И снова ждал — нальется ли зерно?

Удастся ль хлеб убрать — гроза вон где-то!

Говоря о родном для поэтессы селе Надежда, нужно сказать, что в ней, в судьбах ее людей отражена биография нашей страны. Вот первая трактористка села Полтавская М. Е. (она уже прапрабабушка). Борозды, расположенные ею в то время могли бы опоясать не один раз весь наш Ставропольский край.

Она, чтобы слов понапрасну не тратить

О новом нежданном признанье своем,

Сказала мне просто: «Простаивал трактор,

Кому-то ведь надо работать на нем».

И в ясности той не придуманной фразы

Увиделась трудность родного села…

Вез меня совхозный «уазик»

А степь ничего…

Как и прежде цвела.

Сила поэзии В. Слядневой в том, что она сделала наших людей, простых тружеников из далеких 50-х, по-человечески близкими нашему современному читателю.

Тут комбайны идут непрерывною цепью,

И поют перепелки, сменяя лады,

Тут недолгие зори и полыхают над степью –

Зори хлебом пропахли за время страды.

Вспоминается Анна Леонидовна Стародубцева. Старожилы говорят, что с детских лет у нее подметили особое беспокойство, ее желание делать людям добро. Библиотека. Вроде бы и не боевое место, тем не менее, Анна Леонидовна удостоена высоких наград. Медаль «За трудовое отличие», орден «Знак почета». Это Анне Леонидовне посвящены такие строки:

Сколько дней прошло и сколько сроков,

Не вернется юности страда.

Но не быть Вам сроду одинокой,

Не придет к Вам старость никогда.

 

В сердце Вашем жив не потому ли

Тот молодой и трепетный порыв,

Что Вы его в сердца других вдохнули,

Огромный мир впервые им раскрыв…

Валентина Сляднева описала свое родное село с белоснежными домами, с цветением акаций, далекими песнями девчат, гулом тракторных моторов. Всегда для изображения села она находит слова, идущие от всего сердца.

Село мое кончается горой

И пыльною дорогою околья.

«А что за ним?»

Я думала порой –

Ведь в мире столько песен

И раздолья!

Где б ни была, представлю я на миг

Свое село в цветенье, благовестье.

Мир, в общем-то не так уж и велик,

Коль отчий край

В нем занял столько места.

Село переживало военное лихолетье. Война затронула каждую семью, многие ушли на фронт. Думается, что поэтесса хотела отдать должное людям, защищавшим Родину, и в связи с этим в творчестве Валентины Слядневой появилась тема войны:

Война – ни апреля, ни мая,

И сердца остуда и хилость…

Зачем же, скажите на милость,

О ней все пишу я – не знаю.

Горькой памятью, огненными вехами стала Великая Отечественная война в жизни жителей села. Вот как В. Сляднева пишет о своем отце.

У отца с войны руки не стало.

Не стало правой, а она – ловчей…

Он левой пилит, режет хлеб и сало

И ладно печь кладет из кирпичей.

 

Цветет подсолнух, созревает просо,

И падает, и снова тает снег…

Отец мой левой отбивает косу,

Стреляет правой по врагу во сне.

А вот строки о Герое Советского Союза Зиборове Василии Михайловиче, который до войны жил в селе и был обычным мальчишкой, гонявшим по крышам голубей, да запускавшим змея в голубое небо и мечтавшим стать летчиком. Война… Множество ранений. 185 боевых вылетов и высокое звание Героя Советского Союза.

…Миновал военный год,

Второй – следом.

«Фоке-вульфы» бьет пилот

В черном небе.

За степной свой край и дом

Под горою –

Сбил десяток, а потом

Счет удвоил.

Вновь в тюльпанах склоны гор,

Май ликует,

А земляк мой до сих пор

Атакует.

И горящий самолет покидает

Хоть вокруг земля поет

Молодая.

Всматриваясь в лица земляков, рождается понимание истинных ценностей и щемящее чувство утраты, утраты самого главного – человеческой жизни.

Война. Куда девались краски?

Земля бедой обожжена…

Убиты детство, нежность, ласка –

И только Родина жива!

 

И будет жить она – известно! –

Недаром не смолкает бой…

Сто раз убитые воскреснут

И Материнство, и Любовь.

Литературное наследие В. Слядневой – это сборники стихов с простыми строками про крестьянскую хату, про родную бескрайнюю степь, про любимое село и его тружеников, все о жизни, которую так хорошо знала поэтесса, которой посвятила столько проникновенных слов…

Как ты красива,

Степная моя сторона!

Пчелы и птицы кружат

над простором манящим…

Память моя, ты поешь и звенишь,

как струна.

Лебеди сердца, кто вас остановит,

летящих?!

Валентина Ивановна Сляднева показала нам в своих стихотворениях красоту и неповторимость нашего родного села; душевность и отзывчивость, любовь, взаимопонимание, героизм, трудолюбие людей, живущих рядом с нами сегодня.

 

Литература:

1. Вишневский К. Д. Мир глазами поэта. М.: «Просвещение», 1979.
2. Сляднева В. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т.1: Нашептали мне колосья – М.: Дружба литератур, 2012 – 447с.
3. Сляднева В. И. Крутогорье: стихи. – Свердловск Средне-Урал. кн. изд-тво,1985. – 94 с.
4. Сляднева В. И. На Юру: лирика. – Ставрополь: Кн. изд-во, 1984. – 95 с.
5. Сляднева В. И. Одолень – трава. – М.; Ставрополь: Лит. фонд России; Ставроп. краев. тип., 1999. – 638 с.
6. Сляднева В. И. Перепелиная душа: рассказы. – Ставрополь; Кавказская библиотека, 1996. – 320 с.
7. Щербань З. А. Произведения писателей Ставрополья – детям: Хрестоматия для учащихся 1-11 классов (в 3-х частях). – Ставрополь, 1998.

 

 

 

Ставропольские писатели начала XX века
о Первой мировой войне

Залевских Валентина Владимировна,
главный библиотекарь отдела
краеведческой литературы и библиографии
Ставропольской краевой универсальной
научной библиотеки им. М. Ю. Лермонтова

 

Ставропольской краевой универсальной научной библиотекой им. М. Ю. Лермонтова совместно с ООО «Научно-исследовательский институт археологии и древней истории Северного Кавказа» подготовлен библиографический указатель с дайджестом «Подвиг во имя России». Издание посвящено 100-летию начала Первой мировой войны. В дайджест включены наиболее интересные публикации из газет «Северокавказский край» и «Ставропольские епархиальные ведомости» с 1914 по 1917 год.

Один из разделов указателя «Литературное и художественное творчество о войне». Литературные произведения являются неотъемлемой частью культуры своей эпохи. В то же время художественную литературу можно отнести к источникам, которые способствуют пониманию и оценке прошлого: общественной жизни, общественного сознания, психологии, интересов, настроений и т. п. исследуемого периода. Увлеченность чтением художественной литературы, в свою очередь, способствует повышению интереса к изучению истории своей страны.

Первая мировая война стала рубежным этапом в европейской цивилизации. С началом войны правительственные круги и пресса воюющих стран развернули пропагандистскую кампанию. Широкие слои общества, от простых граждан до творческой интеллигенции, охватил патриотический подъем. Литература была направлена на поддержание патриотического порыва в широких народных массах.

Писатель Р. Роллан одним из первых среди интеллигенции воюющих держав поднял голос протеста против войны. Нагнетание националистических и шовинистических настроений, военная пропаганда ожесточили людей, породили ненависть между народами. В декабре 1914 года В. Брюсов писал:

От камня, брошенного в воду,

Далеко ширятся круги.

Народ передает народу

Проклятый лозунг: «Мы – враги!»[4].

В годы Первой мировой войны многие знаменитые писатели стали ее участниками, в их числе Г. Аполлинер, С. Моэм, Д. Пристли, Э. М. Ремарк, Д. Толкин, Э. Хемингуэй. В России были призваны в армию А. Блок, С. Есенин, М. Зощенко, К. Паустовский, В. Хлебников, добровольно отправились на фронт В. Брюсов, С. Городец­кий, Н. Гумилев, А. Куприн.

Окунуться в атмосферу предвоенного и военного времени в Ставропольской губернии помогают журналы, газеты тех лет. Из размещенных в них материалов мы узнаем, что в губернии проходили манифестации, молебствия о даровании победы русскому оружию, население выражало преданность и поддержку императору в трудный военный период. В очерке «В дороге. По Ставропольской губернии в 1914 году» Г. П. Прозрителев отмечал: «Поражаешься той стойкости, с которой выносится бремя войны, тому необычайному подъему и гордому сознанию участия в великих мировых событиях»[5]. В периодической печати публиковались официальные документы, сведения с полей сражений, материалы о вкладе губернии в общее дело, об организации госпитальной базы и работе по приему беженцев, о деятельности общественных организаций и повседневной жизни населения. В военное время возросла роль и значение периодических изданий. В вышеназванном очерке Г. Н. Прозрителев пишет: «Да, надо признаться, что, несмотря на обилие газет, они мало проникают в массу благодаря своему языку, малопонятному для малограмотной части населения. А интерес к печатному слову невероятный, даже среди самой темной массы». Автор обратил внимание на то, что появились народные поэты, «певцы войны», «совсем малограмотные, но порою с удачной рифмой и звучным стихом».

В газетах и журналах также печатались рассказы, стихотворения, народные песни о войне, в которых авторы обращались к теме подвига, патриотизма, единения всех слоев общества для общих целей.

В 1912 году в Ставрополе вышел первый коллективный литературный сборник «Наш альманах». Идея его издания родилась в доме И. Д. Сургучева и при непосредственном его участии[6]. Во вступительной статье говорилось, что инициатива создания издания принадлежала группе молодежи, «мало искусившейся в профессиональных трудах издательства и редакторства, руководящейся лишь горячим желанием положить начало в области развития и поощрения художественно-беллетристического творчества в нашей провинции»[7]. Вокруг Сургучева сложился определенный круг литераторов. Исследователи отмечают: «Художник слова общероссийского уровня, он органически вписал провинциальную, как тогда говорили, литературу в общенациональный литературный контекст»[8].

Илья Дмитриевич Сургучев «был на войне без малого два года – с сентября 1915 по август 1917…»[9]. К периоду Первой мировой войны относятся его очерки и рассказы: «Иван Наумов», «Австрийские окопы», «Без заграничного паспорта», «Несчастный день», «Любовь», «Муравьи», повесть «Мельница». Героями произведений являются простые люди, жизнь которых нарушила и разрушила война; в них судьбы людей, встреченных автором на дорогах войны. К этой теме писатель возвратился в эмиграции. «Неизвестному солдату» Первой мировой посвящена одна из глав романа «Ротонда», который был издан в 1952 году. Произведения И. Д. Сургучева о Первой мировой войне отличаются высокохудожественным уровнем и реалистичностью стиля.

С 1912 по 1916 год издавался еженедельный иллюстрированный литературно-общественный журнал «Кавказские курорты». С 1914 года издателем журнала «Кавказские курорты» являлся Виктор Михайлович Будрик (1868-1922) – натуралист, химик, поэт и журналист. Родился В. Будрик в Саратовской губернии, после окончания Петербургского университета, в 1909 году, получил приглашение от дирекции Кавказских Минеральных Вод на работу в качестве химика и переселился в Пятигорск. «Его произведения запечатлели жизнь и быт Северного Кавказа и отразили уровень литературного развития региона в его, так сказать, массовом газетно-журнальном варианте»[10]. В годы Первой мировой войны В. М. Будрик участвовал в работе Терского областного комитета Всероссийского Земельного Союза помощи больным и раненым воинам. В стихах, написанных в военный период, поэт писал об ужасах войны и служении Отечеству. Одно из произведений посвящено сестрам милосердия.

С 1914 по 1916 год в Пятигорске выходил «Кавказский журнал» под редакцией Николая Ивановича Мазуркевича, который жил в этом городе с 1912 по 1919 год. В 1914 году вышел сборник стихотворений, рассказов и афоризмов «Вперед к жизни!» кружка «Молодых авторов», организатором которого был Мазуркевич. В 1915 году – «Литературный сборник новых рассказов»[11]. В Пятигорске в 1916 году была поставлена пьеса Мазуркевича «Неврастеник. Под страхом смерти».

В 1911-1916 годы в губернии выходили газеты «Пятигорское Эхо», «Северокавказское слово», «Северокавказский край», «Ставропольские епархиальные ведомости», «Кавказский край», «Ставропольские губернские ведомости».

В газетах «Северокавказский край», «Ставропольские епархиальные ведомости» печатал свои стихотворения Иван Иванович Понятовский (Делавар) (1859-1920). И. И. Понятовский приехал в Ставрополь в 1904 году и был зачислен в штат преподавателей Ставропольской духовной семинарии. В 1910 году вышел его первый сборник «Думы» под псевдонимом Делавар. В 1913 году – второй сборник «Хризантемы»[12]. Стихи посвящены библейским, христианским мотивам и сюжетам, природе. Гражданские мотивы в творчестве поэта появились в стихах, посвященных событиям русско-японской войны, революционного движения 1904-1905 годов, затем Первой мировой войны. В качестве примера можно привести стихотворение «Враждующим братьям»[13].

О, братья! Оставим путь крови и слез –

Усобиц, сердца леденящих:

Жизнь вянет среди не стихающих гроз,

Под ужасом молний разящих….

…Сплотимся теснее одною семьей,

Чтоб родину видеть свободной!

И распри решим не кровавой рукой,

А правдою думы народной.

В 1916 году в «Ставропольских епархиальных ведомостях» было опубликовано стихотворение, посвященное сестре милосердия Р. М. Ивановой «Памяти героини Риммы Михайловны Ивановой».

Алый крест на девичьей груди,

Как сестра милосердия носила,

Но в час грозный пошла впереди

И солдатам вождя заменила…

…Спи же! Имя твое не умрет,

Твоя память всегда будет чтиться,

Пока русское племя живет

И герои в нем будут родиться[14].

 

Тема защиты Родины звучит в стихах А. Аркадьева, А. Смолянова.

Поднявший меч, погибнет от меча!

…И в наши дни, когда завет бескровный

Вновь попран, и вражда все также горяча,

Выходим мы на бой с молитвою безмолвной:

– Поднявший меч, погибнет от меча![15]

К родине

Слава тебе, о страна дорогая,

Светлая родина-мать!

Все за тебя мы готовы, родная,

В битве за честь твою встать [16].

Земство, население Ставропольской губернии участвовали в сборе пожертвований в пользу пострадавшего мирного населения Польши, Сербии. В литературе этого периода можно выделить тему славянского братства и призывы защитить братьев-славян.

Так восстанем же все на защиту страны!

Так восстанем же все на врагов

В наши дни

Позабывшим завет христианства!

Так возьмемся же за меч!

Да погибнут они!…

И взовьется орел всеславянства![17]

Гей, славяне!

…Споры старые с Москвою

Бросим и забудем,

И отныне меж собою

Лишь славяне будем![18]

На страницах газеты «Северокавказский край» в 1914 году были опубликованы стихи Л. Афанасьева «Сербский национальный гимн: (переложение)», «Черногорский гимн», «Бельгийский национальный гимн», П. Егорова «Сербия», А. Смолянова «Сербы», П. Холодова «Польше», Михнова «Помогите сербам!».

Польше

…О, верьте, братья, и для вас

Наступит долгожданный час, –

За то порукою Россия[19].

Помогите сербам!

 

Одиноко, вдали от союзных держав,

Бьется сербская рать за свободу,

Добиваясь мечом человеческих прав

Для спасенья и счастья народа….

…На Россию герои взирают с мольбой,

В ожидании помощи скорой,

Жаждут снова вступить с неприятелем в бой,

В бой неравный, кровавый, тяжелый!..[20]

Антинемецкие настроения звучат в сатирических стихах В. Горемыки «Кайзер», «Франц Иосиф», П. П. Орла «Германия и ее государи».

Постоянным автором газеты «Северокавказский край» являлся Чапруша. Его стихи не отличались высокой художественностью и печатались на «злобу дня». В 1914 году были напечатаны стихи «Ау, культурная Германия», «Всемогущий» кайзер («перевод» с немецкого)», «Король Варшавский», «Письма с войны: (почти с немецкого)», «Толстый фриц пошел на бой: (история войны 1914 г.)».

Ау, культурная Германия

…Но в теперешней Германии

Все больны милито-манией,

Нынче в этой стороне

Все кричат лишь о войне[21].

Кроме В. М. Будрика, И. И. Понятовского, сестрам милосердия посвятили свои стихотворения М. Бородин, В. Горемыка, Е. Третьяков.

Красный Крест

Под градом пуль, под визг шрапнели,

С покойной святостью лица,

Несут в носилках из шинели

Из бойни жаркой храбреца….

…Несут врага, как будто брата

Кто ранен, тот уже не враг!

Завет Христов хранится свято.

Печаль и скорбь у них в очах…[22]

Сестра милосердия

Ты, сестра, из-под крова родного

В дальний край без тревоги ушла

И для воина – брата больного –

Состраданье, любовь понесла…

…Слава, вам, исполины душою!

Слава, сестрам российских бойцов!..

Эту славу за дело святое

Шлет Отчизна из дальних концов[23].

9 сентября 1915 года, как и Р. М. Иванова, на поле брани был смертельно ранен прапорщик 52-го пехотного Сибирского полка Борис Федорович Семилуцкий, сын протоирея Ф. П. Семилуцкого, учителя Ставропольского духовного училища, настоятеля Успенской церкви г. Ставрополя. Родственники покойного привезли из Риги тело и похоронили на Успенском кладбище при большом стечении горожан. В газете «Северокавказский край» было опубликовано стихотворение Р. Ивнева «Памяти Б. Ф. Семилуц­кого»[24].

В 1916 году в газете «Северокавказский край» активно печатался Л. Пивоваров, автор прозаических и поэтических произведений. Он принадлежал к известной фамилии ставропольских предпринимателей, но выбрал литературную деятельность[25]. В очерке «Два года» Л. Пивоваров писал о войне, о столкновении двух миров. Германия, по мнению автора, олицетворяет мир государственного насилия, попирания права и нравственности. Англия и Франция защищают права человека и гражданина. Автор отмечал: «Россия, к счастью, положила свой меч в сторону этого второго мира»[26]. В газете были опубликованы стихи Л. Пивоварова, посвященные военной теме, «Он убит», «Моей родине», «Забывшим родину».

Моей родине

…Я знаю: вековых вопросов

Не разрешит кровь и сталь.

Настанет грозным испытаньям

Конец, положенный судьбой;

Но нет конца твоим страданьям,

И не разгадан жребий твой![27]

Одно из стихотворений Л. Пивоваров посвятил учителю Большедербетовского улуса, сотруднику газеты «Северокавказский край» А. Д. Дьяченко, погибшему на Кавказском фронте и награжденному Георгиевским крестом[28].

Повседневная жизнь населения, настроения в обществе также нашли отражение в стихах этого периода.

В 1914 году газета «Северокавказский край» публикует стихи Е. Третьякова, которые можно объединить в цикл «Современные настроения»: «Признак черный…», «Прощание», «Сестра милосердия», «У братских могил: (памяти павших воинов)». Куплеты, посвященные наступлению Брусилова, жизни в губернии, опубликовал Граф Ташлянский[29]. По всей губернии проходили патриотические вечера, сбор от которых направлялся семьям погибших, раненым воинам, в помощь беженцам. О том, как проходили иногда «патриотические вечера» описал Чапруша[30]. Купцам, думающим в военное время только о своей выгоде, посвящено стихотворение В. Князева «Современные Минины».

Современные Минины

…Страшны им только

Лишь кнут да палка,

Страны ж нисколько

Купцам, не жалко:

Бородка Минина

А совесть: глиняна[31].

Нужно отметить, что не все произведения посвящены военной теме, в журналах и газетах печатались лирические стихи, рассказы, фельетоны, очерки различной тематики.

Первая мировая война в творчестве ставропольских писателей, по мнению доктора филологических наук Л. П. Егоровой, «особая и еще не освещенная в научной литературе тема»[32]. Анализ публикаций литературно-художественных произведений в периодической печати Ставрополья с 1850 года по 1917 год сделан О. А. Лотковой[33].

В статье обозначены основные темы литературно-художественных произведений, опубликованных в газетах «Северокавказский край» и «Ставропольские епархиальные ведомости» и посвященных Первой мировой войне, поэтому не все произведения названы. Не известны фамилии некоторых авторов, многие из них печатались под псевдонимом. Не все газеты, выходившие в губернии, изучены. Первая мировая война оставила значительный след в истории России. И художественные произведения являются важной составляющей исторической памяти о войне. В то же время литература этого периода – это одна из страниц истории литературы Ставрополья, которая ждет своих исследователей.

Талант «двойного зрения»
в романе Ю. Г. Слепухина «Не подводя итогов»

Иванова Ирина Николаевна,
доктор филологических наук,
профессор СКФУ

 

Незавершенный роман Ю. Г. Слепу­хина «Не подводя итогов» без преувеличения можно назвать уникальным для русской литературы конца ХХ века. Неповторимый жизненный опыт автора, прожившего три последних четверти этого века, становится достоянием героя – Николая Болотова, которому автор «подарил», кроме этого опыта, еще одну четверть века – первую. (Болотов родился в 1900 году, Слепухин – в 1926.) Ровесник века, герой старше своего автора, принадлежащего ко второй волне русской эмиграции, его путь мог бы быть путем «отцов», первой волны, со всеми ожидаемыми потенциальным читателем последствиями и ностальгическими интонациями. Но этого не произошло: слишком оригинальными и самостоятельными оказались они оба – и автор, и герой.

«Не подводя итогов» нельзя назвать в полном смысле этого слова автобиографической книгой и даже романом. Скорее это книга размышлений о прожитой поколением жизни, книга идей – философских, политических, социологических, ставших результатом большой и незаурядной жизни и приглашающих читателя к интенсивному интеллектуальному сотворчеству. «Сдвиг» героя от автора на четверть века и на несколько фактов биографии порождает уникальную оптику этого «все же романа», который в обширной и разнообразной «эмигрантской» литературе буквально не с чем сравнить: настолько он не похож в своей художественной философии, этике и поэтике на некий инвариантный эмигрантский текст, существующий в воображении русского читателя.

Основное свойство героя – независимость суждения, неангажированность, стремление к максимальной объективности – при том, что он обладает твердыми убеждениями и презирает тех, кому удалось избежать бурь века и отсидеться в башнях из слоновой кости. Так, с иронией и гневом пишет Болотов о мемуарах своего мгновенно узнаваемого читателем сверстника «Владимира Н.», который мечтал осенью в Крыму, когда закончатся бабочки, поступить в армию Деникина, но поступил почему-то в Cambridge [893]. Герой Слепухина – совсем не олимпиец «над схваткой». Болотов не прощает и себе единственной минуты слабости, позволившей ему спастись, но отравившей жизнь. Он не «красный» и не «белый»: принцип его историософии – смиренный отказ от права на конечное суждение [789], основанный на твердом убеждении: Окончательный итог как эпохи в целом, так и каждой отдельно взятой человеческой жизни будет подведен не здесь и не нами [789].

Дворянин-интеллигент, Болотов потерял семью в бурных событиях первых десятилетий века: один брат погиб на фронтах Первой мировой, другого застрелил пьяный «революционный» солдат, от шальной пули в чьей-то перестрелке погиб отец – доктор, шедший к больному, не вынесла трех смертей в семье мать, умерла от сыпного типа сестра – последний родной человек, когда двое оставшихся детей бежали от «торжествующего гегемона» на Дон. И тем не менее герой не испытывает ненависти к этому самому «гегемону», точнее, она не застилает ему глаза и позволяет – даже потом, уже в белой армии – видеть события объективно. Уже тогда у него формируется способность к умеренно ироническому, дистанцированному видению событий, понимание того, что вся истина видна только одной, высшей инстанции, особая оптика, которую сам Болотов называет «двойным зрением».

Нелепая смерть брата Миши от руки пьяного «гегемона», по признанию Николая, моего революционного энтузиазма…. на первых порах не поколебала, но скоро я стал замечать, что начинаю смотреть на происходящее как-то по-другому [795]. Заставляет юного героя задуматься и реплика отца, который, будучи хорошим диагностом, называет Ленина великим человеком, но тут же замечает: Нам от его величия не поздоровится… никому в России [796]. Боевой опыт и опыт «предательства», как это называет сам герой, долгая жизнь под чужой фамилией, в страхе разоблачения, учеба в университете «своим среди чужих», фронт Отечественной, плен, вынужденный статус эмигранта и жизнь в Европе и Южной Америке – жизнь словно испытывает Болотова на прочность и постоянно ставит его в ситуации, в которых он ощущает свою чужеродность окружающим – и «тем», и «этим».

«Двойное видение» героя придает особую ценность его свидетельству – как исходящему от человека, одновременно принадлежавшего и не принадлежавшего к двум фракциям, на которые перегонный куб Гражданской войны расщепил русское общество [809]. Используя остроумную и ироничную химическую метафору, герой (надо заметить, что он «технарь», а не гуманитарий, как большинство известных русскому читателю эмигрантов, т.е. еще и поэтому – из другого лагеря) утверждает, что легкая фракция отправилась в изгнание, тяжелая превратилась в донные отложения, а сам Болотов и немногие ему подобные остались в последней, вынужденно оказавшись Протеем (мифологическим, а не биологическим, опять иронично замечает герой).

«Протеизм» героя, подогнанное под «очки» «двойного видения» зрение отнюдь не упрощает ему жизнь, но позволяет оценивать окружающее с более широких позиций. Проницательно замечает Болотов, что «внутренним эмигрантом» он, в сущности, не был: «внутренним эмигрантом» легче было бы быть человеку искусства (и сколько примеров тому мы знаем!), инженеру же – намного сложнее. Башню из слоновой кости он строит в собственном сознании, но в таком убежище долго не высидишь, поэтому возникает определенная двойственность восприятия окружающего – видишь его и как непосредственный участник, и как сторонний наблюдатель извне (т.е. как раз наоборот, «изнутри себя») [809]. Происходит нечто, подобное ситуации с объемным видением и видением одним глазом. Последнее непременно искажает перспективу и не дает увидеть предмет как он есть. Нужны, стало быть, две точки зрения, если не хочешь довольствоваться плоской и невыразительной картиной, имеющей лишь приблизительное сходство с реальностью.

У меня эти две точки зрения были. Одна – взгляд человека, участвовавшего в вооруженной борьбе против коммунистической власти и постоянно ощущающего свою чужеродность этому «новому миру» с его стадной нетерпимостью к инакомыслию, агрессивным бескультурьем, принудительным опрощением всего уклада жизни. Какие чувства могло это во мне вызывать?

Но была у меня – не могла не быть! – и совершенно другая точка зрения [810]. Институт, друзья, занятия, дело – все это в самом деле захватывало героя, и он учился и работал, как говорится, не за страх, а за совесть. Да и нельзя было молодому, умному и профессиональному человеку не увлечься кипучей, бьющей через край поэзией эпохи 20-х. Это действительно была поэзия созидания, и как было не поддаться обаянию этого пафоса – даже бывшему белогвардейцу! Отнюдь не переоценивая «товарищей» и их идеологию (о подселенных в квартиру пролетариях: Может, это и были неплохие люди, но вели они себя так, что уже через неделю я стал жалеть, зачем в дни октябрьских боев не лежал где-нибудь в юнкерской цепи с винтовкой в руках [805]), молодой Болотов не может не видеть, что это люди дела, люди созидания, не может лично не симпатизировать многим из них, и это рвет его сознание на части, по крайней мере, пока он не придумал себе спасительное «двойное видение».

По свидетельству самого героя, легче от этого ему не стало, но появилась возможность как-то существовать, приспособиться к ситуации, и это не просто «скрытое диссидентство», как у многих, но искренняя попытка изменения сознания: что-то вроде, может быть, попытки оруэлловского персонажа увидеть вместо двух пальцев палача четыре: не солгать, что видит, а действительно увидеть. Нет, дар двойного видения отнюдь не облегчает жизнь тому, кого судьба им осчастливила [813].

Весь ужас эпохи ему открыт, никаких иллюзий Болотов питать не может. Он отчетливо видит, что в Советской России наступила эпоха личного бесправия: Избранный тобою образ жизни, привычки, вкусы, неприкосновенность имущества и жилища, возможность заниматься тем или иным делом, свободно общаться с приятными людьми и избегать неприятных, – словом, все то, что является естественным правом каждого в любом цивилизованном обществе, – все это мгновенно исчезло, превратилось в фикцию, беззащитный человек остался один на один с произволом, какого Россия не знала со времен опричнины [806]. Нэп дал таким, как Болотов, надежду на «нормализацию» жизни, и подобные герою Слепухина люди со здравым складом ума понимали, чем грозит свертывание нэпа [812].

Оптика «двойного видения» дает герою исключительные возможности для оценки явлений, точка зрения на которые («там» или «здесь») уже, казалось бы, давно устоялась. Так, о якобы расцвете искусства и духовной жизни в двадцатые годы, Болотов иронически замечает: Не знаю. Возможно, все дело в ракурсе» [815]. «Никакого «подъема культурного уровня» не было и в помине – массы приобщались не к культуре, а к ее идеологическим выжимкам; начиналось великое оболванивание народа» [816]. Да и сами двадцатые годы в сознании героя – две системы, два мира, ни в чем не схожие, и он отказывается представлять их как нечто единое, хотя бы во времени, анализируя их уже в конце сороковых, оказавшись среди эмигрантов. Два разных мира. Настолько разных, что с трудом осознаешь их параллельное сосуществование во времени, их близость в пространстве, разделенном лишь приграничной полосой. Рядом и одновременно – словно два разных эона, две разные галактики… В одном мире я прожил двадцать лет, не приемля самых его основ, но поневоле врастая в него и (главное!) позволяя ему прорасти в себя, становясь его неотличимой от других частицей. Сдругим – родственным мне, близким по корням и всему духу – я только-только начинал знакомиться, понимал его и не мог понять, жадно разглядывая в мельчайших деталях и не видел целостной картины» [819].

Там он не был своим, но и здесь он абсолютно не чувствует себя среди «своих», хотя встречает бывших однополчан и друзей! Эмигранты шокированы некоторыми его идеями и оценками, он – единственный, кто позволяет себе думать и говорить самостоятельно, исходя из собственного опыта и рефлексии. Да, СССР – это ад. Это правда, но правда «одной стороны, одной точки зрения»; эмигрантской картине «ада» недоставало глубины. Не обладая даром «двойного видения, сторонний наблюдатель лишался возможности уловить главное: что можно было жить в этом аду, нисколько не заблуждаясь насчет его инфернальных свойств, и все же найти там какие-то точки опоры, построить на них свою собственную систему существования [821].

Болотов признает, что страх и ад действительно были и остались в СССР, но там была и законная гордость, ощущение чего-то великого, даже на строительстве ББК, хотя Болотов менее всего склонен воспевать «стройки века», за которые заплачено сотнями тысяч жизней. Однако жалующимся на судьбу эмигрантам, по мнению Болотова, не хватает дела, поэтому их жизнь – нечто невсамделишное, эфемерное, лишенное веса и объема [820], они не знают, что такое радость созидания, работы на свою страну (да, даже такую «адскую»). Позже, строя плотины в Америке и неплохо зарабатывая, Болотов все же чувствует, что может испытывать лишь удовлетворение, но не радость: чужие, совершенно ненужные мне места. В Советской же России задача была поставлена и в самом деле большая и нужная (другой вопрос, что поставили ее вверх ногами, отчего и результаты оказались соответствующими) [826].

Спустя много лет Болотов, высококлассный специалист-гидростроитель, востребованный во многих странах мира (заметим, что подобных героев практически не знает русская литература, предпочитающая «лишних людей»), получает возможность посещать и Родину. Однако он, скептик и ироник, разочаровывает читателя, ожидающего мучительного приступа ностальгии. С тех пор как в Железном занавесе засквозили прорехи и стало проще с международным туризмом, я время от времени навещаю любезное отечество, обоняю его сладкий дым, – естественно, в качестве гражданина небольшой страны, которую избрал местом постоянного проживания [792].

У Болотова остался лишь «суррогат родины», и никакой ностальгии в стиле «Владимира Н.» (или «Ивана Б.») он не чувствует. Паломничества мои мотивированы просто любопытством – интересно все же… [829]. Любопытство – главная движущая сила иронического сознания, и последние поездки в Россию лишь подтверждают исторические выводы героя. При всех смешных недостатках и слабостях белого движения, очевидных для «двойного видения» героя, – оно было право. Наша правота – во всем нынешнем монструозном облике брежневского «королевства кривых зеркал», пугала и посмешища всего мира, колосса на глиняных ногах и с насквозь прогнившей головой, зловонно кишащей сусловыми и громыками. Ибо ничего этого не было бы, одержи мы победу в Гражданской войне [851]. Для Болотова белое есть белое, а черное есть черное [857]. Победа красных – катастрофа, Гитлер лучше Сталина (не убивал своих), а всякая социальная революция заведомо преступна. Насильственное изменение государственного строя не может быть оправдано никакими пороками существующего режима, так как бедствия, неизбежно сопровождающие такого рода переворот, всегда оказываются намного страшнее причиненных прежней властью [808]. Эмигранты (вроде бы «свои» для героя) отталкивают его тем, что разучились отличать не только черное от белого, но и – что куда хуже – белое от красного. А я такого сорта дальтонизмом, слава Богу, никогда не страдал, потому и остался среди них этаким «степным волком» [865]. Характерно, что герой Слепухина сравнивает себя с бессмертным персонажем Гессе – апофеозом экзистенциальной иронии, одиночество которого обусловлено именно ироническим «двойным видением», родственным сознанию слепухинского героя, хотя и не тождественным ему (иная эпоха, иные обстоятельства).

«Двойное видение» героя развенчивает все мифы, принятые той или другой стороной на веру как аксиомы сознания: «глупейший миф» о «золотом веке российского парламентаризма» Временного правительства [797], об «особенной стати» России (Да помилуйте, чем же тут гордиться? [798]), о либерализме, которому предпочитает «наследственную автократию», сочувственно цитируя Вольтера: лучше подчиняться льву, чем двум сотням крыс твоей же породы [801].

Болотов не чувствует себя счастливым, но он ведь сразу предупреждает потенциального читателя, что «двойное видение» счастливым не делает. По меркам ХХ века, он редкий счастливец, просто избранник судьбы: Пережить две войны, несколько тюрем и лагерей, а потом еще преуспеть в роли бизнесмена – да, в этом что-то есть. А если заглянуть поглубже? За давнюю ошибку я по сей день расплачиваюсь безрадостностью своего внешне благополучного существования» [888]. Но не много счастливцев он видел и на Западе: Крайности смыкаются: в не меньшей мере, чем советское общество искалечено перманентной нищетой, западное изуродовано избыточным богатством и комфортом [889]. С иронией и даже цинизмом, но всегда остроумно Болотов говорит о личной жизни: Замечу попутно, что к понятию «любимое существо» я в то время относился с пиететом, по молодости лет не подозревая, во что эти существа потом превращаются [904]; Живу один, отношения с детьми – от разных жен и рассеянными в широком географическом диапазоне – вполне по нынешней мерке приличные, благодаря исключительно эпистолярному характеру общения. И слава Богу. Я содрогаюсь от одной мысли, что вдруг пришлось бы жить под общей кровлей с кем-нибудь из этих исчадий молодежной субкультуры [792]. Это, конечно, не заставляет читателя посочувствовать герою: он слишком очевидно в этом не нуждается. Герой Слепухина скорее вызывает уважение и восхищение: уникальный жизненный опыт, потрясающее мужество, смелость, честность, полное отсутствие самолюбования, удивительная свобода мысли, непредвзятость в оценках и стремление к максимальной объективности, отсутствие ненависти, мудрая ирония и редкий феномен «двойного видения» – все это делает Болотова одним из самых замечательных персонажей русской литературы конца ХХ века, а роман Ю. Г. Слепухина «Не подводя итогов» – интереснейшим литературным явлением, заслуживающим пристального внимания литературоведов и, конечно, читателей.

 

Литература: Все цитаты приводятся по изданию: Слепухин Ю. Г. Избранное. Т. 5. – Санкт-Петербург: Ладога: Фонд Слепухина, 2001. – 960 с.

Новый день, или нескончаемая ночь у черты заката. (Ю. Г. Слепухин )

Зинковская Софья,
магистр первого года обучения Филологии
направления Русская литература СКФУ,
стипендиат «Литературного фонда
им. В. И. Слядневой».

 

Когда мы смотрим на закат, то, безусловно, видим одно из самых красивых природных явлений. Но, кроме того, заход солнца каждому человеку говорит нечто особенное, связанное с личными переживаниями, горестями, радостями.

Название романа «У черты заката» Юрия Григорьевича Слепухина символично. В произведении «черта» не только имеет свое значение в мировоззрении разных персонажей, но и несет свой особый социально-политический смысл, важный для понимания состояния аргентинского общества в послевоенный период.

В романе Слепухина поднимается много проблем, обращенных к пониманию психологического состояния отдельного человека и состояние общества в целом: войны и мира, политического режима, назначения и смысла искусства, Бога и церкви, любви в разных ее видах и проявлениях. Но все эти проблемы в романе объединяет одна основная, включающая в себя множество аспектов – проблема выбора, перед которым стоят все герои в разной степени и разных областях.

Автор вписывает судьбы своих героев в сложный исторический контекст. Послевоенная действительность ставила как перед личностью, так и перед обществом множество вопросов, требующих скорейшего решения. Неопределенность затрагивала, в первую очередь, общество в целом: неприятие многими людьми политического режима, установившегося в Аргентине после окончания Второй мировой войны, влекло возникновение радикальных мыслей в народном сознании.

Все герои романа предчувствуют событие, которое может изменить жизнь страны, но неизвестно, что за этим событием последует: новый, более счастливый день, или еще большая неопределенность. Действие романа заканчивается в 1954 году. Если обратиться к истории Аргентины, то можно выяснить, что в 1955 году вследствие военного переворота правящая партия президента Перона была свергнута. Хуан Перон ранее и сам пришел к власти в результате военного переворота, наступившего после разрыва отношений с Британией и США из-за сотрудничества Аргентины с нацистской Германией. В произведении Юрия Слепухина нашли отражение настроения народа перед свержением президента Перона. Ситуацию, сложившуюся в Аргентине к тому моменту, Слепухин хорошо знал, так как был в эмиграции в Буэнос-Айресе с семьей с 1947 по 1957 годы. Многие люди были недовольны деятельностью президента. Наибольшее недовольство проявили жители пригородов Буэнос-Айреса, где у людей практически не было возможности работать и кормить свою семью. Вся политика действующего президента была направлена на поддержку рабочего класса, людей, которые трудились на заводах, фабриках, мануфактурах. Сельское хозяйство, наука, образование отодвигались на второй план. На первое место в политике правящей партии стояло техническое развитие страны.

Как перед героями романа, так и перед реальными людьми, проживающими в Аргентине послевоенного периода, стоял выбор: согласиться с существующим режимом, или последовать за радикально настроенными группами, имеющими прямое отношение к готовящемуся перевороту. В военное время перед аргентинцами не стояла проблема выбора той или иной стороны в конфликте, затронувшем большую часть населения Земли. В преддверии революции 1955 года перед народом стоял выбор, который во многом определил дальнейшее развитие Аргентины. Все герои произведения знают, что черта, которая изменит жизнь страны, будет проведена, неизвестно только, что последует за этим: появится солнечный луч после короткой ночи, или ночь будет длинной. И героям, и реальным людям оставалось только ждать результатов как своего выбора, так и выбора окружающих.

Главный герой романа – Жерар Бюиссонье, также, в произведении, его называют Херардо, Джерри – не мыслит своей жизни без искусства. Именно искусство несколько раз становится причиной кардинального изменения жизни героя. Об одном из таких выборов (участие в Сопротивлении) читателям практически ничего не известно.

Действие романа, как было отмечено выше, происходит в 1954 году, в это время герой живет в Аргентине, но есть упоминания о том, что Жерар, по национальности француз, недавно покинул свою Родину в связи с отсутствием понимания и признания. Кроме того, герой принимал участие во Второй мировой войне. Жерар несколько раз упоминает о том, что поддерживал Сопротивление, движение, которое пыталось противодействовать оккупационным властям на оккупированных территориях Европы и Азии. Во Франции это движение приняло достаточно большие размеры. Для участия в деятельности Сопротивления человеку нужно было иметь много мужества и отваги, готовность к самопожертвованию в первую очередь требовалась от защитников мирной, непорабощенной жизни.

Бюиссонье был одним из тех, кто решился пожертвовать всем ради мира в своей стране. Однако это решение оставило большой отпечаток на жизни героя. Жерар не любит вспоминать о годах войны, когда смерть неотступно следовала за бойцами и мирными жителями, а конца горю и несчастиям не было видно. Именно в эти годы Херардо, как его звала аргентинская жена Элен, потерял веру в «бога – всемилостивого и всемогущего». Он не понимает, как истинный, справедливый Бог мог допустить смерть миллионов людей ради амбиций нескольких человек. У людей, участвовавших в трагических событиях Второй мировой войны, не было возможности самостоятельно принимать решения, за них выбирали другие, более могущественные люди. Главный герой книги «У черты заката» был среди тех, кто хотел вернуть ту самую свободу, которую, фашизм планировал уничтожить навсегда, он пытался изменить свою жизнь и жизнь окружающих. Для Жерара самым главным является свобода выбора, он сам желает принимать решения, влияющие на его судьбу.

«Свобода выбора», как философское понятие входит в структуру философии экзистенциализма, или философии существования. Как утверждает В. В. Заманская, экзистенциальное сознание смотрит на бытие человека в онтологических, метафизических, экзистенциальных областях, где человек является единственной ценностью бытия, время над ним не имеет безусловной власти, индивид вбирает в себя прошлое и будущее, тем самым формируя настоящее [см. 2]. Одним из первых популяризаторов идей экзистенциализма стал Серен Кьеркегор. Ему принадлежат основные принципы, относящиеся к данному философскому учению. Кьеркегор утверждал, что окончательному распаду человеческого «Я» мешает лишь ответственность за себя и окружающих. Кроме того, философ ввел еще один экзистенциальный мотив, важный для понимания всей теории, – личная свобода индивида. Человек в рамках экзистенциальной концепции строит свою жизнь сам, на основе своего выбора, принимая во внимание желания и потребности окружающих людей. Герои произведения Ю. Г. Слепухина «У черты заката», во многом, живут в соответствии с принципами данной философской системы.

Жерар пытается строить свою жизнь самостоятельно, он действует, опираясь на свои взгляды, свое мировоззрение. Однако на пути героя появляются люди, которые влияют на его поступки, уводят его с проложенной им самим дороги. Бюиссонье постепенно теряет свободу выбора. В начале книги Жерар ни от кого не зависит, но при этом он одинок, беден и несчастен. После встречи с Брэдли, герой оказывается перед выбором, который, в первую очередь, обусловлен его материальным состоянием. Выбор между материальным благополучием и индивидуальными моральными принципами приводит Жерара к напряженной борьбе с самим собой.

Можно было бы предположить, что после принятия какого-либо решения метания героя прекратятся, и он будет строить свою жизнь дальше в соответствии со сделанным выбором, но именно постоянные поиски истины обуславливают развитие сюжета. Бюиссонье действительно делает выбор: решается улучшить свое материальное положение, для чего пишет картины аморального содержания, но душа и муза героя продолжают вести борьбу. Эти картины художнику заказывает американский бизнесмен, желающий иметь для личного пользования откровенные изображения молодых девушек. Герой сначала отказывается рисовать подобные полотна, так как это противоречит его моральным принципам, но позже, под предлогом того, что деньги понадобятся для развития его творчества и организации выставок, принимает условия договора. Сам Жерар говорит, что, согласившись на предложение Руффо, он потерял право уважать себя, а написав картины, убил себя. Однако важно заметить, что и до знакомства с Брэдли, который организовал всю сделку, главный герой не видел ничего хорошего в завтрашнем дне: его полотна не продавались, муза уже тогда постепенно отстранялась от него. Моральное состояние Жерара было подорвано задолго до описываемых в книге событий.

Идея свободы выбора, которая, несомненно, важна для него, как для человека, прошедшего войну, боровшегося за свою свободу, и свободу окружающих его людей, постепенно становится для него недосягаемой.

В. В. Заманская утверждает, что экзистенциальное сознание характеризуется конфликтом с окружающим миром, который возникает от осознания того, что кульминация цивилизации, человеческого сознания, прогресса уже наступает или уже наступила. Вследствие разлада с действительностью возникает пограничное состояние, характеризующееся дисгармонией как с внешним миром, так и с внутренним. «Экзистенциальное сознание моделирует тип взаимоотношений человека с миром. Универсальная формула взаимоотношений человека и мира – отчуждение. Оно реализуется на всех уровнях: отчуждение от природы, среды обитания и цивилизованной среды, отчуждение от собственного Я. Одиночество в экзистенциальном сознании характеризует положение и состояние человека в мире» [2: 21]. Главный герой книги «У черты заката» видит, что цивилизация уже давно достигла высшей точки своего развития и теперь ее ждет только упадок, в первую очередь моральный. И в этом разобщенном мире Бюиссонье не может найти то, что смогло бы вернуть гармонию в его отношения с внешним миром и самим собой.

В конце романа Жерар желает только одного – свободы, но ее возвращение, как и возвращение музы и искусства в жизнь героя, становится некой несбыточной утопией. «Какая все же гнусная штука, эта жизнь… Человек хочет только одного – немножко личного счастья и чтобы его оставили в покое… А его в покое не оставляют. Самая страшная проблема нашего века… это взаимоотношения между личностью и обществом, между единицей и бесконечностью…» [3: 263]. Повторная встреча с Брэдли в конце третьей части книги и превращает мечту Жерара в утопию. Попадая в ненавистный мир пошлости, в котором живут Руффо и Брэдли, во второй раз, Бюиссонье понимает, что свободы он уже не получит: согласившись однажды следовать их законам, отказаться от окончательного падения в бездну ему никто не позволит.

Одной из составляющих философии экзистенциализма является ответственность за себя и окружающих. Если в начале книги Жерару просто не за кого нести ответственность, так как он уже практически провел черту под своей жизнью, а близких людей у него нет, то в процессе развития сюжета в жизни героя появляются люди, ради которых стоит жить и творить, которые нуждаются в нем. Знакомясь с Элен, доном Луисом, Беатрис, Бюиссонье вовлекает их в свою жизнь, и тем самым принимает на себя ответственность за них. Любое решение главного героя может привести к необратимым последствиям в судьбе и мировосприятии окружающих его людей. Именно по этой причине внутренняя борьба Жерара значительно возрастает к концу книги. Художник не может справиться с обязательствами, которые он сам наложил на себя.

Жан-Поль Сартр, как представитель атеистического экзистенциализма, утверждал, что человек ответственен за то, что он есть, так как существование предшествует человеческой жизни. «Таким образом, первым делом экзистенциализм отдает каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него полную ответственность за существование» [4: 121]. При этом, выбирая свое бытие, человек выбирает также и людей, которые будут его окружать, следовательно, индивид принимает на себя ответственность за себя и за человечество в целом.

Жерар Бюиссонье, сам того не осознавая, живет по принципам философии экзистенциализма. Герой строит свою собственную философию, во многом совпадающую с положениями упомянутого философского учения. Однако существующая действительность не может принять человека, не умеющего жить по установленным законам. Жерар пытается приспособиться к нормам того общества, в котором живет: рисует картины, противоречащие его взглядам на искусство, живет с нелюбимой женщиной, пользуется материальными благами, получаемыми за ненавидимую работу. Он пытается переступить внутренний закон, пойти наперекор себе и своей музе, но его внутренний мир не принимает не только никаких компромиссных решений, но и вообще решений, противоречащих ему даже в малом. Внутренняя напряженная борьба приводит к непоправимым последствиям: друг за другом умирают муза героя, его душа, а так как без искусства Жерар не мыслит своей жизни, а прожить без души не может ни один человек, то умирает и сам герой.

В третье части романа Жерар и Беатрис, катаясь на лошадях, видят закат, и Жерар размышляет вслух: «Понимаете, они бывают разные, – продолжал он негромко. – Бывают такие, как сейчас, – широкие, в полнеба, они более добрые, еще позволяют на что-то надеяться… А бывают жестокие, ледяные закаты – знаете, когда небо все в тучах, и под ними вдруг такая узкая кровавая черта по самому горизонту… Когда я смотрю на такое, мне всегда кажется, что это символ всей нашей цивилизации, нашего времени… Вам не кажется? … Да, это символ, – повторил Жерар, словно размышляя вслух. – Беспросветное небо, и внизу только одна красная черта – итог на границе ночи…» [3: 227].

Беатрис же настроена более оптимистично и не соглашается с позицией Жерара, даже резко критикует ее: «Не смейте так говорить! – крикнула вдруг Беатрис… – Вы не мужчина, а неврастеник! Почему вы, глядя на закат, способны думать только о наступающей ночи, а не о завтрашнем утре?..» [3: 228].

Беатрис и Жерар Бюиссонье в начале своего знакомства по-разному смотрят на окружающий их мир, разного ждут от жизни. Несмотря на то, что у них все же есть точки соприкосновения, закат для них является предвестником разных событий. Дора и Херардо – носители двух точек зрения, представленных в произведении. Так Элен, как и Беатрис, надеется на завтрашний день, верит в будущее, в то, что завтра все изменится к лучшему. Отец Беатрис в своем мировоззрении близок к Жерару: он мало верит в перемены, хотя и делает все от него зависящее для того, чтобы изменить жизнь в своей стране к лучшему. Всех героев романа можно разделить на две группы: тех, кто видит что-то хорошее в завтрашнем дне, и тех, кто видит только «итог на границе ночи».

Показательно, что герои Слепухина в романном топосе могут менять свое мировоззрение, так Беатрис меняет свое отношение к миру после знакомства с Жераром. При этом, как бы персонажи романа не смотрели на мир, все они предпочитают строить свою жизнь самостоятельно. Для героев важно, чтобы их свободу, волю никто не пытался ограничить.

Важно отметить, что у каждого героя есть дело, которое владеет всеми его мыслями, всей жизнью. Так у Жерара это искусство, его картины; Элен строит свою жизнь в соответствии с желаниями и потребностями ее семьи, а именно, ее Херардо; Беатрис строит планы на будущее, мечтает о том, как она будет жить со своим женихом Фрэнком, кроме того, для девушки важна ее вера в Бога и причастность к искусству; в жизни доктора Хиля Ларральде центральное место занимает медицина. Подобные соответствия можно привести по отношению к каждому герою. Эти дела, владеющие жизнями персонажей, могут оказывать как положительное, так и отрицательное воздействие на принимаемые ими решения, кроме того, они могут ущемлять волю и свободу, причиняя тем самым боль героям. Для примера можно привести ситуацию, которая сложилась после встречи Беатрис и Жарара: девушка, отчаиваясь найти где-либо поддержку в своем желании помочь возлюбленному, обращается к своему духовному наставнику, считая главной добродетелью христианства милосердие, но церковь, которой так верила Беатрис, разрушает все ее представления о вере, милосердии, добропорядочности: падре Франсиско запрещает Доре возобновлять общение с человеком, нуждающимся в помощи. Таким образом, истины, на которых Беатрис строила свою жизнь, теряют свой авторитет и отныне не являются идеалами истины. То, что ограничивает свободу, не дает брать на себя ответственность за нуждающихся в поддержке людей, не может оказывать влияния на жизнь человека, живущего в соответствии с личными нормами морали.

Весь роман пропитан настроением борьбы, которую ведут герои с самими собой, с обществом, с внутренними законами или внешними. Борьба является симптомом пограничного состояния в обществе, состояния, которое рождает идеи радикального характера в народе. В произведении пограничное состояние, в первую очередь, вызвано ситуацией послевоенной нестабильности. Люди не могут доверять политикам, пришедшим к власти в военное время. Внутренняя же борьба героев связана с неудовлетворенностью своей жизнью, своим положением в обществе. Тоска и уныние Жерара вызваны, прежде всего, досадой на то, как сложилась его жизнь и на себя за то, что не смог оказать сопротивления манящему миру достатка и пошлости.

Когда Жерар согласился после первой встречи с Аланом Брэдли пойти на сделку, он, по существу, подписал контракт с дьяволом, который не оставит героя в покое, пока не получит полные права на душу художника. Вторая встреча с Брэдли повлекла за собой события, перевернувшие жизнь всех героев романа: Жерар не смог бы отказаться от сделки, не ранив при этом людей, зависящих от него. Решив покончить с собой, герой провел черту, которая разделила жизнь людей, окружающих его, на две части. Это событие отразилось на судьбах многих героев романа, но автор недоговаривает многих вещей, оставляя читателей в неведении. Через несколько лет Ю. Г. Слепу­хин напишет продолжение, роман «Ступи за ограду», где покажет жизнь героев первого романа после смерти Жерара. Герои живут уже по новым нравственным законам, меняется их мировоззрение, и не только из-за смерти Херардо, но и из-за политических событий, произошедших в Аргентине. Меняется весь уклад жизни многих героев, и в первую очередь Элен и Беатрис, которые во многом зависели от решений и действий Жерара Бюиссонье.

В финальной сцене романа автор пытается ответить на вопрос: как человек, переживший Вторую мировую войну, воевавший против мировой оккупации, может смириться с порабощением своей личности и свободы выбора? Решение главного героя однозначно говорит о том, что личность может жить, развиваться, любить только в условиях свободы, на которую никто не посягает.

Жерар, увидев в конце своего жизненного пути солнечный луч, воплотившийся в образе Беатрис, осветившей последние дни художника, не смог погубить вслед за собой и это чистое, непорочное создание, и вернулся один к «беспросветному небу», где и провел красную черту, подчеркнувшую итог его жизни. Герой не смог увидеть ни для себя, ни для современного ему общества «завтрашнего утра», а значит, его взгляды на жизнь, мир не выдержали проверки действительностью, с чем Жерар смириться не смог, и поэтому оказался у нескончаемой ночи у черты заката.

 

Литература:

1. Вахитова Т. М. Чужой взгляд в женское зазеркалье // Юрий Слепухин: XX век. Судьба. Творчество : сборник статей и материалов / Благотворит. Фонд им. Юрия Слепухина «Лучшие книги – библиотекам». – Санкт-Петербург : Фонд Слепухина: Ладога, 2012. – С. 346-357.
2. Заманская В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий: Учебное пособие. — М.: Флинта: Наука, 2002. – 304 с.
3. Слепухин Ю. Г. У черты заката. Ступи за ограду. – Л.: Лениздат, 1980. – 560 с.
4. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. — М.: «Политиздат», 1989. С. 319-344.
5. Юрий Слепухин: XX век. Судьба. Творчество: сборник статей и материалов / Благотворит. Фонд им. Юрия Слепухина «Лучшие книги – библиотекам». – Санкт-Петербург: Фонд Слепухина: Ладога, 2012. – 560 с.

 

Кашпуровские чтения – творческий бренд
Александровского района

Шубная Любовь Федоровна,

член Союза российских писателей

и Союза журналистов России,

председатель литературного объединения
имени И. Кашпурова, с. Александровское.

 

Наверное, не так уж много в России мест, где был бы воспет каждый, родничок, пригорок, былинка в степи, каждый уголок, неповторимый в своей красоте. Александровский район воспел наш земляк – поэт Иван Васильевич Кашпуров. По его стихам мы познаём свою малую родину, учимся ценить то, что так щедро дарит родная земля. Его имя носят библиотека и одна из улиц в его родном селе, а также литературное объединение при редакции районной газеты «Александровская жизнь».

Он родился 14 октября 1926 года в селе Калиновском, которое всегда оставалось для него источником вдохновения и жизненных сил, здесь он впервые был очарован стихами.

Иван Васильевич издал 27 книг (ещё три вышли уже после того, как поэта не стало), сотрудничал со многими журналами, его стихи переведены на болгарский, монгольский, французский, английский, японский, польский, а также языки народов бывшего СССР, положены на музыку. За литературную деятельность наш земляк награждён орденом «Знак Почета», удостоен звания заслуженного работника культуры РСФСР. Окончил литературный институт имени А. М. Горького, был членом Союза писателей СССР, возглавлял Ставропольскую писательскую организацию. Много внимания уделял землякам, часто проводил творческие встречи с жителями Александровского района. Благодаря ему побывали у нас Давид Кугультинов, Виктор Астафьев, Петр Проскурин, Валентин Распутин и другие писатели из разных уголков Советского Союза. Да и сам Иван Васильевич часто приезжал в родное село Калиновское, встречался в районе с тружениками полей и ферм, школьниками и студентами.

Эту традицию и решено было продолжить литературными чтениями, посвящёнными его памяти. По инициативе коллектива Александровской централизованной библиотечной системы (директор Галина Ивановна Носачева), принявшей участие во всероссийском конкурсе и выигравшей грант, в 2003 году в рамках подпрограммы министерства культуры России «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы» в Александровском районе прошли первые Кашпуровские чтения. Благодаря грантовой поддержке стало возможным издать и подарить библиотекам края сборник стихов Ивана Кашпурова «Избранное», над которым поэт работал в последние месяцы жизни.

Чтения стали знаменательным культурным событием и имели федеральную значимость: в них приняли участие народные поэты Карачаево-Черкессии ХизирАбитов и Джемуладин Лагучев, дагестанские поэты Магомедшапи Багамалиев и Сугури Увайсов, народный поэт Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии Магомет Мокаев, ставропольские писатели Валентина Сляднева, Владимир Бутенко, Станислав Подольский, Елена Иванова, Анатолий Трилисов, Сергей Овсянников, члены александровского литературного объединения имени Кашпурова. В селах района они провели встречи с читателями. Поэтическое слово находило отклик в сердцах селян: «Получили удовольствие от соприкосновения с Поэзией. Было интересно общаться с творческими людьми. Мы соскучились по художественному слову, особенно приятно было видеть, с какой радостью дети читали и слушали стихи, как светились их глаза. Такие встречи необходимо проводить чаще. Они развивают духовность, укрепляют дружбу между представителями разных национальностей, сближают людей. Приятно, что все гости с огромной теплотой вспоминали Ивана Васильевича Кашпурова, рассказывали о своих встречах с ним, отзывались о нем, как о поэте высочайшего класса», – делились впечатлениями участники встреч.

Секретарь Союза писателей Дагестана по даргинской литературе Магомедшапи Багамалиев высказал предложение: «Подобные встречи должны стать постоянными, они способствуют укреплению добрососедства».

***

В 2006 году, объявленном в Александровском районе годом Ивана Васильевича Кашпурова в связи с 80-летием со дня его рождения, поэты встретились вновь.

«Мы знаем, что слово имеет огромную силу, особенно если это слово – поэтическое. Но любая сила бессильна без точки опоры. Особенно это ощущают литераторы. Здесь, на родине Кашпурова, есть такая точка опоры. Если я спрошу, какое расстояние от Махачкалы до Александровского, политики, администраторы, скорее всего, ответят: «Многие сотни километров». А поэты скажут: «Это расстояние руки, протянутой для рукопожатия», – сказал председатель Ставропольского краевого отделения Союза писателей России Александр Иванович Куприн.

«Рукопожатие много значит, – продолжил Сугури Увайсов, секретарь Союза писателей Дагестана по лакской литературе. – Это значит, от сердца к сердцу идет доброта, это творческая дружба.

…Наверное, Иван Васильевич что-то предвидел. Предвидение в поэзии – очень важно. Кашпуров объединяет народы Кавказа».

И снова были многочисленные встречи с читателями. В районном Дворце культуры состоялся детский литературный праздник. Вместе с признанными мастерами слова на сцене выступали юные поэты и прозаики из сел Александровского и Северного, хутора Среднего. Сугури Увайсов представил первые плоды творческого сотрудничества в области литературного перевода – свою книгу «Радуга» на русском языке.

Приятно удивили гостей ребята из села Круглолесского. В школе здесь учатся дети тридцати двух национальностей, ведется большая работа по пропаганде и сохранению не только русской, но и национальных культур. Уже несколько лет школьники занимаются необычным видом творчества – переводом стихов на лакский язык. Не случайно дагестанская газета «Илчи» (Дагестан) назвала эту школу островком лакской культуры на Ставрополье. Сугури Увайсов подарил школьной библиотеке книги и журналы на языках народов Дагестана.

Участники чтений побывали в родном селе Ивана Васильевича Кашпурова. На сельском кладбище у его могилы состоялся литературный митинг.

В Доме культуры прошел вечер «На земле, в стихах воспетой». Здесь было озвучено распоряжение главы администрации Александровского муниципального района о присвоении Калиновской библиотеке №7 имени Ивана Васильевича Кашпурова.

***

В 2008 году в рамках Кашпуровских чтений прошла краевая научно-практическая конференция «Укрепление межнациональных отношений – залог мира на Северном Кавказе», в которой приняли участие представители правительства Ставропольского края, СМИ, научного сообщества, общественных и религиозных организаций, деятели культуры, полномочный представитель Республики Дагестан на Ставрополье Абдула Омаров, писатели из Дагестана и Карачаево-Черкессии. При поддержке комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества была выпущена книга «Поэтический мост дружбы» с произведениями первых участников Кашпуровских чтений.

По традиции, состоялись многочисленные встречи с читателями. Но главным событием праздника стал вечер-встреча поэтов Северного Кавказа «Поэтический Мост Дружбы». Это торжество совпало с 45-летием литературного объединения, которое с 1963 года действует при редакции районной газеты, а с 2000 носит имя И. Кашпу­рова. Духу мероприятия соответствовали и выступления творческих коллективов – народного ансамбля «Колос» и ансамбля национального танца «Казбек».

Участники Кашпуровских чтений и краевой конференции приняли обращение к населению Александровского района, Ставропольского края и всего Северного Кавказа с призывом дальнейшего укрепления межнационального единства во имя будущих поколений.

«Кавказ – наш общий дом. Он располагает уникальным сочетанием богатой природно-ресурсной базы и многонационального интеллектуального потенциала проживающего на его территории населения. Опираясь на исторические традиции и самобытные этнические культурные ценности, мы должны стремиться к дальнейшему укреплению межнационального единства во имя будущего.

Мы выбираем мир, стабильность, патриотическое самосознание, уважение к ближним, любовь к общей исторической родине и ее культурному наследию», – отмечено в нем.

«Не нужно ждать, когда готовые планы, программы, идеологию нам преподнесут на блюдечке, – сказал полномочный представитель Дагестана на Ставрополье Абдула Омаров. – Нужно выстраивать межнациональные отношения самим». Именно этому и служат подобные форумы.

Литературные встречи благотворно сказываются на укреплении человеческих и творческих связей, способствуют появлению новых произведений, выходу произведений национальных авторов на русском языке – и наоборот. В литературных журналах Дагестана появляются произведения не только писателей Ставрополья, но и юных литераторов. Так, в журнале «Детский годекан Малыш», (№1, 2007 г.) были опубликованы стихи и сказки александровских школьников, а в детском республиканском журнале «Соколенок» (№1, 2007 г.) они вышли на лакском языке в переводе Сугури Увайсова.

***

Родному селу И. Кашпуров посвятил немало поэтических строк. Своей поэтической родиной считал не Литературный институт в Москве, а свою Калиновку:

И если б я подумал мало-мальски,

то сам себе признался бы не раз:

Семенов ключ – навек мой ключ Кастальский,

гора Орлова – гордый мой Парнас.

И всегда на первом плане были у него люди, земляки. Имена тридцати двух калиновцев прозвучали в его произведениях – им, по сути, он создал литературные памятники. Землякам были посвящены Кашпуровские чтения 2011 года. На сцену Калиновского ДК поднялись Николай Мочалов (герой стихотворения «Хозяин земли»), дети, внуки и правнуки знаменитого рожечника Фрола Часовского (стихотворение «Фролка Часовской»), хлебороба «Дмитрия Евглевского («Такой был хлеб»), Федора Ходарина («Поэма про гармонь»), Парамона Коваленко («Парамон Кузьмич»). Звучали стихи о Родине и любви к родной земле.

При подготовке к чтениям удалось собрать уникальные материалы о семи героях произведений Кашпурова, встретиться с их потомками, опубликовать в районной газете и на разных интернет-порталах литературно-краеведческие очерки. Может быть, получится издать их отдельной книгой.

***

В 2015 году администрация Александровского муниципального района изыскала возможность выпустить сборник стихотворений И. Кашпурова «Самый лучший уголок России». Он вышел в издательстве г. Ижевска тиражом 1000 экземпляром и поступил во все библиотеки и учебные заведения района. Его презентация состоялась на Кашуровских чтениях в родном селе поэта.

Советом Александровского муниципального района принято решение о присвоении Ивану Васильевичу Кашпурову звания «Почетный гражданин Александровского района СК» за значительный вклад в развитие культуры, многолетнюю, плодотворную творческую деятельность. Нагрудный знак, лента и удостоверение за номером один были вручены детям поэта – Василию и Татьяне.

Творческим брендом Александровского района назвал Литературные чтения, посвященные памяти поэта-земляка И. Кашпуров, Владимир Лычагин, известный деятель культуры Ставропольского края. Их значение, трудно переоценить. Они служат сохранению памяти о замечательном поэте и человеке, популяризации его литературного наследия и творчества писателей Ставрополья и республик Северного Кавказа, расширению межнационального литературного пространства, укреплению взаимопонимания между народами.

В литературоведческой работе «Певец Ставрополья» доктор филологических наук, профессор СГУ Л. П. Егоро­ва отметила: «Кашпуровские места на Ставрополье должны стать заповедной зоной. В них залог неиссякаемости эстетического чувства и уверенность в том, что ставропольская земля щедра талантами».

В Александровском районе эти слова нашли подтверждение и дальнейшее развитие.

 

 

Щемящая песнь журавля.

Помазан Валентина Владимировна,
директор МКУ «Труновская МЦБ»

 

И опять, долго век не смежая,

Я смотрю на верхи тополей,

Будто в осень всю жизнь провожаю

Говорящих во мне журавлей…

А. Д. Бахтинов

 

Для нас, жителей Труновского района, «человеком птицей» с вольной и трепетной душой является самодеятельный поэт Андрей Дмитриевич Бахтинов. Исключительность этого человека не только в том, что он в поэтических строчках запечатлел нашу малую родину, но и в том, что после смерти он духовно соединяет ныне живущих людей, являясь нравственно объединяющим оберегом для своих земляков.

Более 20 лет при Труновской сельской библиотеке ведется кропотливая работа по восстановлению творческого наследия самобытного поэта Андрея Бахтинова. А всё начиналось с того, что в 2005 году на базе Труновской сельской библиотеки была создана инициативная группа по сохранению и популяризации творческого наследия поэта. В неё, кроме библиотекарей, вошли сотрудники районной газеты «Нива», учителя-филологи, самодеятельные писатели села Труновского.Членами инициативной группы восстанавливались стихи поэта, собирались средства для издания сборника его стихов и установку памятника на могиле поэта. В 2008 году Труновской сельской библиотеке было присвоено имя Андрея Дмитриевича Бахтинова.

Почему односельчане так любят поэта и чтут его память? Прежде всего, за необычайную творческую одарённость этого самобытного человека, за его трепетное отношение к своей малой и большой Родине.

Андрей Бахтинов стремительно ворвался в русскую поэзию и сгорел, как комета на небосклоне. Это случилось в 1993 году, ему шел 47-й год.

Родился Андрей Дмитриевич Бахтинов 6 сентября 1946 года в селе Труновском Ставропольского края. С давних времен жизнь там была чистой, как вода в родниках, бьющих по руслу реки Терновки. Своей родной Терновке Андрей позднее посвящал свои стихи:

Твои, Россия, уголки

Страны Муравии чудесной,

Твои Россия, родники

Поют серебряные песни.

Поют, и светлая печаль

Живой водой в сердца струится.

Поют, как хоры при свечах,

При чуть мерцающих зарницах…

Я столько переслушал их,

Что для меня и в зорях новых,

Любовь-родник и боль-родник

От этих песен родниковых…

«Родники России»

Рядом с Терновкой лежит село с очень звучным названием – Ключёвское. Удивительные по красоте дни выпадали весной и летом, осенью и зимой. Вместе с детворой он ходил в школу, катался с зимней горки, его друзья были рядом, когда слушали песни жаворонков и вдыхали терпкий запах степи, пили воду из степных родников, а осенью провожали журавлей. И тогда его душевные ощущения складывались в поэтические строчки:

Задумчивые северные сосны,

Из простенького ситца небеса,

И я давно соскучился по солнцу,

Как мальчиком скучал по чудесам.

А где-то на окраине России,

Взращенные теплом родной земли,

Так молодо, так славно, так красиво

Сегодня абрикосы зацвели…

«Абрикосовый цвет»

Ключёвка стала источником его поэтического вдохновения. Поэзия Андрея Бахтинова удивительно чистая по красоте: трепетная, сравнимая с исконно русской культурой тех мест, где поэт родился. Его поэзия и сама стала творческим родником, и притягивает, прежде всего, чистотой чувств и искренностью…В жизни поэта были и Днепр, и Кама, и Ангара, и Амур, и Тихий океан, но о Ключёвке, о родных местах Андрей помнил всегда, где бы ни был:

О тебе мне названивал

Дождик в дальних краях,

С родниковым названием

Деревушка моя.

 

По ночам под ракитами

У деревни чужой

Снились мне огоньки твои

За туманной межой.

 

И призывными кликами

В синезвездной дали

О тебе мне курлыкали

По весне журавли…

«Сказка моя родниковая»

Отец Андрея Бахтинова – Дмитрий Андреевич – ровесник Октябрьской революции 1917 года. Участник Великой Отечественной войны, он вернулся с фронта инвалидом. Возвратившись в село, Дмитрий Андреевич работал извозчиком. Мать поэта – Марфа Михайловна – образования не получила, работала в колхозе разнорабочей. Односельчане запомнили ее добрый нрав и сердечность. Семья была дружной. Дети Бахтиновых оказались под стать родителям, любили и поддерживали друг друга.

Сестра Нина рассказывала, что на музыкальных инструментах в семье никто не играл, а вот петь любили все, особенно старинные русские народные песни. У Андрея был очень красивый и сильный голос. Когда вечером он шел на гулянье, про него на улице говорили: «Вот наш соловей идет». С песней Андрей не расставался всю жизнь. И стихи у него получались мелодичные, напевные, не случайно многие из них, положенные на музыку местными самодеятельными композиторами, стали песнями.

Степь да степь… родимая сторонка.

По судьбе моей — твой полынный дух

От запевки звонкой жаворонка

От щемящей песни журавлиной…

«Родина»

Учился Андрей в местной семилетней школе. Закончил ее в 1960 году с отличием и сразу пошел трудиться. А среднюю школу, как он сам написал в биографии, «окончил без отрыва от производства». После школы поступил в Новочеркасский геологоразведочный техникум. Но из-за болезни и ранней смерти отца учебу в техникуме пришлось оставить. Дома оставались мама и младшая сестренка. Андрей вернулся в село. Надо было помогать семье. Работал грузчиком, плотником, механизатором…

Потом подался на Украину, работал сверловщиком на Днепропетровском заводе металлургического оборудования, в г. Набережные Челны – в управлении строительства «КамГЭСэнергострой».

А потом был Красноярский край. Андрей прошел его с механизаторами и строителями от Шарыпово до Игарки. Убирал сибирский хлеб, работал в Химлесхозе, на лесопильном участке, на бондарном заводе…

Какими ветрами Бахтинова занесло в Шарыпово, один Бог ведает. Но все такой же, как и много лет назад, остается природа, и та картинка, которую поэт увидел в первый раз.

В антеннах ветер чуть поскрипывал,

Луна по лужицам плыла;

Цвела черемуха в Шарыпово,

Ах, как черемуха цвела!

По легким мостикам, по бревнышкам,

По стежке, вшитой в талый снег,

Туманной улицей черемушной

Шагал влюбленный человек.

Шагал он гордо и стремительно,

В улыбке — весь душевный свет,

И улыбались ослепительно

Ему все звездочки в ответ…

А вот теперь уже не молодо,

Устав от жизни кочевой,

Я прохожу Черненко-городом,

Не узнавая ничего.

Но хоть снегов немало выпало,

Хоть время вспять не повернет,

Здесь, как тогда, как в том Шарыпово,

Опять черемуха цветет.

«Цвела черемуха в Шарыпово»

В Хабаровском крае Андрей Бахтинов прожил около трех лет, с 1988 по 1991 годы. Андрей добрался до самой дальней точки России, до Шикотана.

И улыбнется хмурый капитан.

И за волной откроется красиво,

Как изумруд, зеленый Шикотан —

Окраинная капелька России.

«На Тихом океане»

Чем дальше Бахтинов забирался на восток от родных мест, тем больше в его блокноте появлялось стихов о далеком крае: «Хабаровск. Привокзальная площадь», «На берегу Амура», «Осень в Дурмине», «Скорый фирменный Россия», «Дальний Восток», «На Дальнем Востоке — весна», «На Тихом океане», «Пока судьбы грохочет поезд», «Океан», «Смерть меня подождет», «Мой поезд», «Счастье разных дорог»…

Однажды Андрей записал:

Я жизнь люблю и сладкую, и с перцем,

Чтоб только бурной пенилась рекой.

А врач сказал: «У вас больное сердце».

И прописал безоблачный покой.

 

С врачами спорить нынче мало толку,

В столице это иль в каком селе…

Что ж, я смогу спокойным быть, но только,

Когда меня не будет на земле.

«Я жизнь люблю…»

Когда Андрея Дмитриевича не стало, то оказалось, что после него остался на земле след, как после кометы на ночном небосклоне. В одно мгновение для односельчан, разбирающихся в поэзии, и не разбирающихся в ней, поэт стал как свет далекой звезды, как летящие в небе журавли… Бахтинов сам о себе писал, «…я родился с сердцем журавля…». Односельчане стали понимать, что им не хватает их поэта, его выступлений на клубной сцене, его песен, его улыбки. В селе Труновском о нем так и говорят: «Наш поэт».

Андрей начал писать стихи рано, еще в школе. Уже тогда по рукам одноклассников, как среди лицеистов времен Пушкина, ходили листки в клеточку из школьной тетради с написанными им стихами. Юный поэт щедро дарил то, что писал и не заботился о том, чтобы сохранить написанное.

Публиковали его мало. Поэтому большая часть из того, что написал Андрей, осталось в списках, в альбомах, тетрадях, блокнотах, самодельных книжках друзей, знакомых. Но кое-что печатали. В районной газете «Заря коммунизма» того времени изредка выходила «Литературная страница», где издавали стихи местных авторов. Хранителем творческого наследия поэта стала сельская библиотека. В эту библиотеку ходил Андрей Бахтинов и его сверстники. Сохранились газетные вырезки со стихами Бахтинова, статьи о нем и его творчестве. Публиковала их в основном районная газета «Нива». Стихи Бахтинова нашли приют на страницах альманаха «Литературное Ставрополье», в журналах «Южная звезда», «Сельское Ставрополье», в газете «Ставропольская правда»… Однажды подборку стихов Бахтинова напечатала «Сельская жизнь». Редакция главной сельской газеты страны, опубликовав стихи «Память», «Борозда», «Накануне», от души пожелала их автору «хорошего хлеба и высокого слова».

Первая выставка о творчестве Андрея Бахтинова, состоявшаяся в 2005 году в Труновской сельской библиотеке, показала односельчанам, что они ничтожно мало знали о своем поэте и о его стихах. Так начался новый этап признания! Первый сборник стихов в количестве 100 экземпляров разлетелся моментально, второй тираж книги, изданный на деньги односельчан, так же быстро нашёл своих почитателей. Осенью 2011 года на родину поэта приехали актеры Ставропольского академического драматического театра имени М. Ю. Лермонтова и представили литературно-музыкальную композицию на стихи Андрея Бахтинова. Стихи поэта-земляка в исполнении профессиональных актёров потрясли даже тех, кто хорошо знал его поэзию.

Большим поклонником творчества Андрея Дмитриевича является Николай Фёдорович Блохин, им создано литературоведческое эссе «Свет Ключёвки». Василий Беленников – труновский прозаик – входил в инициативную группу по восстановлению творческого наследия Андрея Бахтинова и написал исследовательскую работу «Пусть красота живёт».

Первый сборник стихов Андрея Бахтинова «Журавлиное сердце» увидел свет в 2006 году, через тринадцать лет после его смерти. Его издали на народные деньги. Сдавали деньги, кто сколько мог. Второй — «Сказка моя родниковая» – издан в 2011-м. И оба сборника вышли в свет благодаря упорству тех, кто почти двадцать лет чтил память о поэте. …Поэт ушел на взлете, с неосуществленной мечтой. А мечтал он о сборнике стихов. Это он придумал ему название «Журавлиное сердце». По завещанию поэта первый сборник был так и назван. В «Сказке моей родниковой», более полном издании, опубликован цикл стихов под названием «Журавлиная верность». Среди них стихи «Дорогие мои журавли», «Любовь журавлиная», «Когда курлычут журавли», «Журавли».

В 2009 году Труновская сельская библиотека дала старт ежегодному литературному фестивалю им. А. Д. Бахтино­ва «Бахтиновские чтения». За это время проведено пять литературных фестивалей, первый фестиваль, был уникальным, он собрал более 80 участников от семи до семидесяти лет. Это был удивительный праздник самобытных, разносторонне одарённых людей Труновского района.

2016 год – год юбилейный. 6 сентября Андрею Дмитриевичу Бахтинову исполнилось бы 70-лет. Это событие подвигло межпоселенческую центральную библиотеку сделать эту дату брейдингом района, организовав большой цикл мероприятий. Это позволило объединить сельскую общественность для популяризации творческого наследия самобытного труновского поэта. Было решено провести с 6 по 10 сентября 2016 года районный фестиваль «Бахтиновские чтения», широко раскрывающий личность и творчество поэта.

Всему этому предшествовала огромная работа, которая объединила все учреждения культуры района. По эскизам библиотеки была заказана мемориальная доска. Разработана и закуплена серия баннеров для организации пространства библиотеки, сувенирная продукция – это ручки, путеводитель, памятные магниты, персональные открытки. Приобретена специализированная мебель для мемориальной выставки при библиотеке, разработан литературно-туристический маршрут «Бахтиновские места».

Первый день, 6 сентября в день рождения поэта состоялось торжественное открытие мемориальной доски А. Бахтинову на фасаде Труновской сельской библиотеки, носящей имя поэта. Все участники митинга по случаю открытия мемориальной доски были приглашены на творческую встречу «Андрей Бахтинов – поэт земли Труновской». На мероприятии были представители районной и сельской администраций, самодеятельные поэты Труновского района, члены инициативной группы по сохранению творческого наследия А. Бахтинова, друзья и родственники поэта. Гостями встречи были ставропольские писатели: литературовед и исследователь творчества А. Бахтинова, член Союза журналистов России Николай Фёдорович Блохин и писатель, автор биографического сборника «Писатели Ставрополья», член Союза писателей России Николай Николаевич Сахвадзе. Право открыть мемориальную доску, было предоставлено главе администрации с. Труновского и родной сестре поэта Нине Дмитриевне Кофановой. На встрече звучали произведения А. Бахтинова, песни, написанные на его стихи, воспоминания друзей и коллег.

Второй день, собрал специалистов библиотек края на открытие литературно-туристического маршрута. Туристическая экскурсия подготовлена совместно с районным историко-краеведческим музеем села Донского. Отправная точка экскурсии находится в районном центре. Проходит маршрут по памятным местам, связанным с жизнью и творчеством поэта в селе Труновском, но главная часть экскурсии – это литературно-поэтическая композиция. Она проходит в стенах библиотеки около музейной экспозиции, во главе которой, гордо расправив крылья, стоит журавль, как символ его поэтического творчества, да наверно и жизни. И, конечно же, как без села Ключевского! Широко и привольно раскинулось оно своими зелёными полями, шумными рощами и чистыми родниками на ставропольских просторах.

Мемориальная экспозиция в библиотеке называется «…Ведь кто-нибудь продолжит и меня». На выставке представлены фотографии, рукописи, рецензии на стихи, личные документы Андрея Дмитриевича. Большую часть этих материалов после смерти поэта бережно хранила его родная сестра.

Первые стихи А. Д. Бахтинов публиковал под псевдонимом Дмитрий Коршун, но вскоре поэт от него отказался и стал печататься под своим подлинным именем. В экспозиции имеются экземпляры газет, где опубликованы его стихи. К 40-летию Победы над фашистской Германией была написана повесть «Млечный путь Памяти», посвящённая землякам, участникам Великой Отечественной войны. Рукопись также размещена в первом разделе экспозиции.

На сегодняшний день известно более 300 стихотворений поэта, сохранившихся благодаря его рукописям. Самая ранняя тетрадь со стихами, которая нам известна, датирована 1975 годом, её тоже можно увидеть на выставке. Сотрудникам библиотеки удалось собрать большое количество фотоматериалов. На выставке представлены фотографии родителей, родственников, любительские кадры семейной хроники, портреты друзей и коллег поэта.

В третьем разделе мемориальной экспозиции размещены материалы по возрождению и сохранению памяти о поэте-земляке: фотография инициативной группы, стихи в память о поэте, написанные творческими людьми Труновского района, фотоматериалы с мероприятий, проводившихся в память о поэте, образцы сувенирной и печатной продукции, выпущенные к юбилею поэта.

Создание мемориальной экспозиции позволило Труновской сельской библиотеке обрести самобытность, существенно повысилась востребованность краеведческой литературы. Кроме того, мемориальная выставка значительно расширила спектр деятельности библиотеки, прибавляя к традиционным формам работы те, которые свойственны музейной и архивной сферам.

Практически за полгода до начала фестиваля МКУ «Труновская МЦБ» объявила об открытом районном литературном конкурсе «Журавлиное сердце», восьмого сентября состоялся его финал. Конкурс проводился с 1 апреля по 1 сентября в двух номинациях: «Литературное творчество» и «Художественное творчество». В нём приняли участие 77 человек из пяти территорий Ставропольского края: Труновский и Александровский районы, гг. Ставрополь, Пятигорск, Будённовск. Приехавшие на финал участники литературного конкурса читали свои произведения, звучали песни на стихи А. Бахтинова. В конце мероприятия были объявлены лауреаты конкурса в номинации «Литературное творчество». Награждение лауреатов конкурса состоялось 10 сентября в день закрытия фестиваля в рамках Дня села Труновского.

На празднике закрытия, на котором присутствовало более 300 человек, ведущие рассказывали о том, как проходил фестиваль. Никого не оставила равнодушным и выставка художественного творчества «Радуга талантов».

На большой сцене из рук почётных гостей получили свои награды лауреаты конкурса в номинациях «Художественное творчество» и «Литературное творчество». На празднике жители села и гости смогли получить книгу с автографом поэта-земляка Юрия Краснокутского, принять участие в мастер-классе по изготовлению бумажных журавликов, посмотреть в импровизированном кинозале видеофильм «Звучащие строки поэта». Эмоциональные выступления чтецов, яркие задорные танцы, вокальные и инструментальные номера стали настоящим украшением программы. Этот день стал праздником поэзии и творчества участников конкурса.

Вот так жители Труновского района смогли выполнить пожелание поэта:

Пусть я не был большим поэтом,

Но, моих не читавши строк,

Лжет молва, что сгорал без света,

Что согреть никого не смог.

Пусть был путь каменист и труден,

И опасен в крутой момент,

Я любил вас до боли, люди,

Ничего не прося взамен.

Было что-то во мне от неба —

От высокой его судьбы,

Пусть я славным поэтом не был,

Но поэтом я все же был!

Проклинаемый яро, злобно

Не умеющими летать,

Я тянулся к далеким звездам,

Чтоб их свет вам из рук отдать…

И за страстную жажду эту

Высоты до последних дней

Наградите меня… посмертно

Доброй памятью обо мне.

«Высота»

 

 

«Где-то в своих небесах»
или любовь, свобода и творческий метод Галины Туз

Кравцова Ольга Владимировна,
кандидат филологических наук

 

Реализацию любого творческого замысла, а тем более – статью о друге и учителе, – наверное вполне будет уместно и начинать с размышлений о дружбе и любви…»В этой подверженной периодическому разрушению жизни, в этом царстве искривленных зеркал, где очень легко перепутать ложь и правду, где на смену поколению романтиков приходит поколение прагматиков, где на смену стремлению к идеалам и мечтам о внутреннем богатстве приходят призрачные мечты о богатстве внешнем, сквозь строчки текста пробиваются, распускаются и горят жизнью объединяющие заглавные истины. Божий промысел. Человек. Любовь. Культура. Слово».

Судьба, постоянно досаждая непростыми и огорчительными загогулинами, все же привела меня к этому светлому человеку. Хотя «все» происходило именно так, как и описано в известном эссе Галины Георгиевны: «Когда жизнь тащит тебя по колдобинам каких-то закономерностей, а ты пытаешься вырваться из ее цепких пальцев (куда можно попасть, вырвавшись из цепких пальцев жизни? Ну ясно, куда), это означает только одно: все не пойманные за хвост удачи, все неслучившееся, но ожидаемое, объединяется одним простым русским словом: «несудьба». А «Понятие «несудьба» меня просто преследует». И куда бы ни завела (относительно подобных вопросов) рефлексия незадачливого читателя-философа, все равно он вспомнит бесценные слова автора: «Не нарушайте правила игры! Все параллельные поверхности должны быть параллельны, все перпендикулярные – перпендикулярны. Это спасает от хаоса бытия».

В разных источниках о Галине Туз можно прочитать примерно одни и те же сведения: Галина Георгиевна Туз (Шумарова – авт.) родилась в 1958 году. Окончила Литературный институт имени Горького. Эссеист, публицист, литератор. Печататься начала с 1975 года. Работала корреспондентом краевого радио, литературным редактором краевого альманаха «Ставрополье», старшим преподавателем кафедры СМИ СГУ. Член пяти творческих союзов: Союза журналистов России (1983 г.), Независимой ассоциации писателей «Апрель» (1987 г.), Союзов писателей Москвы (1998 г.) и Санкт-Петербурга (1999 г.), Союза российских писателей (2000 г.). Участник I Конгресса интеллигенции (1997 г). Автор книг «Провинциальный фашизм» (М.: РИК, 1997), «Совесть – ночной охотник» (Ставрополь: Ставролит, 2013), «Синекура для ягуара» (Ставрополь: Ставролит, 2014). Руководитель литературного объединения «Ассонанс».

Однако, жизнь ее не просто «привела» в литературу… Задолго до всяких жизненных планов и размышлений о построении своей возможной реальности, «будущего», литература уже жила в ней. Это была ее музыка, ее стихия, ее небеса. И в этих небесах, в которых навечно поселились любовь и свобода, дружба и творчество, нашел свое пристанище человек, – какой он есть и какой должен быть, социум – какой он есть и каким никогда не будет.

В 2013 году у Г.Туз вышла книга «Совесть – ночной охотник: эссешки». Книга, успешная и в плане читательского признания, и в плане общелитературного – писатель стал лауреатом литературной премии. Это награждение оказалось не только неожиданным, а даже и несколько инородным для той глубины и духовного естества, которым наполнена вышедшая книга. Да и из уст самого автора об этом никогда ничего не говорилось, ведь: «Лучшие люди для дружбы в этом странном мире – это те, в ком – ноль респектабельности и ноль деловитости. Одинокие таланты. Поэты. Те, кто еще не успел вкусить и толики успеха – как это ни банально звучит, медные трубы оглушают практически всех, тогда как огонь и воду проходят многие». И если социум – «странный мир», то человек настоящий, «естественный», в нем может быть только таким: «Есть такие люди, их очень немного, я называю их про себя «человек естественный» – это тот, кто может себе позволить роскошь говорить правду, ну а если нужно солгать – он лучше промолчит, тот, кто может себе позволить быть простодушным, быть справедливым, смотреть в суть предметов и людей». Издатель же написал на своем сайте следующее: «О писателе, с которым знаком лично и к которому испытываешь теплые чувства, говорить в разы труднее, чем о том, кого не видел, не слышал и не читал, но пролистывал и вобщем представление имеешь, так что само собой с лету выходит констатировать «что он такое» и «с чем его едят». С любимым писателем этот номер не пройдет, потому что он для тебя уже давно как будто «движущаяся фигура»: вот он стоит и смотрит на всполохи огонька у костра, вот он сидит на стульчике, вот он идет с тобой рядом, и на всем протяжении ты с ним как будто заодно в процессе со-творения, стало быть, ты уже не стороннее лицо, не просто какой-то там читатель (ирония, разумеется), но соучастник, иногда и сотрапезник, и с(о)путник из точки А в точку Б. И кстати говоря, вдвойне прекрасно, когда у твоего любимого писателя есть эссе о том, каково это оказаться с писателем один на один в замкнутом пространстве. В общем, если вам доведется познакомиться с Галиной Туз, то «Не обижайте писателя».

Если говорить о жанре и форме, об имеющей место в русской словесности нового века тенденции отхода от крупных форм в пользу небольшой выразительной прозы, то вспомнится немало известных имен: М. Бахтин, Н. Тамарченко, В. Костомаров, Н. Лейдерман и Липовецкий, М. Эпштейн, И. Шайтанов и др. Мне же на ум приходит синтезирующая и объективная статья Татьяны Марковой, в которой подчеркивается, что жанровые трансформации художественной словесности конца ХХ – начала ХХI века осуществляются преимущественно в двух направлениях: к расширению границ и скрещиванию жанров (это путь гибридизации) либо к сужению семантического поля, редукции: это путь минимализации. И далее: «Жанровая минимализация кладется в основу новых романных форм (…) приемы свертывания повествования обнажаются уже на уровне авторского определения жанра: «маленькая повесть», «короткая повесть», «мемуарные виньетки», «микророман». Также автор статьи отмечает: «В условиях кризиса крупной формы, связанного с падением доверия к «авторитетному» повествованию безотносительно к идеологии, наиболее способными к формотворчеству оказываются малые жанры прозы. Малая форма становится способом переосмысления формы романа. Размер текста в этом случае – результат сжатия не в количественном, а в качественном смысле. В малых жанрах доминирует метонимический принцип миромоделирования, предполагающий, что конкретный предметно-бытовой план, «кусок жизни», подается писателем как часть большого мира. Структура малого жанра внутренне организует отдельно взятый фрагмент, концентрируя его обобщающий смысл, координирует часть и целое, определяет место этого фрагмента в бесконечной системе мира, выверяет идею, воплощенную в «куске жизни», всеобщим смыслом бытия». Что же касается непосредственно эссеистики, то еще в 1982 году М. Эпштейн писал: «Эссеизм воссоединяет распавшиеся части культуры – но оставляет между ними то пространство игры, иронии, рефлексии, отстраненности, которые решительно враждебны догматической непреклонности всех мифологий, основанных на авторитете». Но для нас актуальнее следующее высказывание ученого: «Эссе – частью признание, как дневник, частью рассуждение, как статья, частью повествование, как рассказ. Это жанр, который только и держится своей принципиальной внежанровостью. Стоит ему обрести полную откровенность, чистосердечность интимных излияний – и он превращается в исповедь или дневник. Стоит увлечься логикой рассуждения, диалектическими переходами, процессом порождения мысли – и перед нами статья или трактат. Стоит впасть в повествовательную манеру, изображение событий, развивающихся по законам сюжета, – и невольно возникает новелла, рассказ, повесть».

Очень скоро так и случилось – эссе, в которых мир и человек, человек и система, жизнь и смерть, закономерности и загадки бытия, судьба и «несудьба», да и много чего насущного глубоко и органично обитают (живут!) и осмысливаются, переросли в рассказ, а затем в повесть. «В незапамятные времена я придумала сюжет – некто уезжает из одного города в другой, оставляя на перроне ничуть не огорченную этим отъездом женщину и желая добраться до кого-то важного в своем прошлом. В конце оказывается, что ехал человек к самому себе, пытаясь пройти «по местам былой славы» и вернуть потерянную когда-то любовь. Ту самую – равнодушную – женщину с перрона. Рассказ назывался, кажется, «Обманны очи улиц». С тех пор возвращение к самому себе стало темой номер один в моей жизни».

Для Г. Туз основой такого сюжета всегда является воспоминание. Далее следует рефлексия, рассуждение о конкретной ситуации, живая, постоянно меняющаяся картинка мира. И если в психологии используется метод свободных ассоциаций – психоаналитическая процедура изучения бессознательного, в процессе которого индивидуум свободно говорит обо всём, что приходит в голову, невзирая на то, насколько абсурдным это может показаться, то автор называет свой метод методом глубокой ассоциации. И он оправдывает себя, так как повествование становится многоуровневым, позволяя читателю оценить красоту и бесконечность создаваемого текстового зазеркалья, в котором каждое описание конкретной жизненной ситуации открывает собою новое, следующее, насыщенное бытовой деталью и покоряющее богатством языка. Короткое эссе восхищает этой внутренней динамикой, смотри в такой калейдоскоп, и даже если застынешь неподвижно, картинка будет меняться, совершенствоваться, становиться подробней, изящней и глубже, прекрасней… Комедийней или трагичней – если в нее вплетена судьба, душа человека. «Сова и жаворонок пересекаются на небольшом пятачке времени по вечерам и очень радуются встрече. Как много нового они всегда узнают друг от друга! Жаворонок пуглив и напряжен, от этого попадает в разные нелепые ситуации. Сова брутальна и самодостаточна. Хотя нелепых ситуаций и у нее хватает. Начали они, пожалуй, вместе, еще давно, еще перед дверями загса. Жаворонок всем докладывал, какие дешевые медные кольца они купили в качестве обручальных, потому что, понимаете ли, перед свадебкой у них абсолютно истощились финансовые ресурсы. Проще говоря – они прокатали эти ресурсы в Москву, где шатались по театрам и выставкам, заходили с бутылкой сухого к московским друзьям, пили из бумажных стаканчиков прямо на Твербуле. Деньги кончились очень быстро. «Ну а что, их солить в бочонке, что ли?», – жаворонок ласково заглядывал в глаза всем, кто пришел их поздравить с торжественным бракосочетанием. Но сову такая откровенность очень злила. Сова сказала: «Ты еще и в загсе им всем объяви, на что мы потратили свадебные денежки». «Что ты – что ты, – заверещал жаворонок, – это ж я только своим…». Естественно, первое, что сделал жаворонок, когда тетенька из загса потребовала кольца, это виновато прощебетал: «Да вот вы понимаете…». Они смешные и нелепые, мои друзья. Но от этого я люблю их не меньше. А может, и больше».

Такая художественная динамика прослеживается и в пяти рассказах, опубликованных в коллективном сборнике стихов и прозы «Полифония»: «Бусы всего», «Вечер, проведенный со свечей и младенцем», «Роли второго плана становятся первого», «С правой стороны винограда», «Захватчик зажигалок». В рассказе «Бусы всего» через меняющиеся стеклышки-картинки воспоминаний и ассоциаций героини читатель узнает о несчастливой жизни и трагической судьбе дорогого для нее человека Альберта – гуманиста, философа, врача. О ее любви к нему, так и не нашедшей понимания и взаимности. Но вместе с тем, перед глазами читателя проходит много событий и людей, затронувших своей судьбой рефлексию героини, «раскручивающих» сюжет, запускающих этот хрупкий механизм зеркальных отражений, итог которого – констатация, заключительный вывод автора: «Эти невероятные ужасы в завершении судеб моих близких знакомых поставили передо мной главный вопрос бытия: зачем? Зачем все это надо? Быть красивой, умной, нарядной, хорошим специалистом, веселой девчушкой, благородным доктором, а потом ба – и идиотские искусственные цветочки на могильном камушке. Наверное, вот так, через обретение смерти в арсенале своих понятий о жизни как о вечной молодости и любви, – и становишься взрослым». Это и есть «бусы всего»… И как символично звучит, как точно здесь совпадает метод с его визуальной ассоциацией, со вроде бы случайно сказанными словами дочери героини, девочки Татьки: «Миллефиори ты же поняла? Тысяча цветов, про которые нам дядя в магазине рассказывал. Сорт муранского стекла». Как много значат они для них обеих – «скромные горошины из прессованного коралла цвета пламени…».

Образ Альберта становится подробным и живым, его характер, глубина и человечность понятны читателю, а для героини это воспоминание, течение мысли, проживание снова давно пережитого чувства, вроде бы и канувшей во времени, но все равно прекрасной и вечной любви: «…Однажды он процитировал мне Сократа: «По отношению к государству положение самых порядочных людей настолько тяжелое, что ничего не может быть хуже». Я их тогда не поняла – ни Альберта, ни Сократа, несмотря на то, что считала себя как раз самой порядочной из всех возможных. «Подумаешь! – сказала я. – Да плевать на такое государство. На черта оно тогда сдалось?». Альберт очень внимательно и грустно посмотрел на меня и ничего не сказал, даже про то, что я маленькая и глупая – верно, посчитал, что я просто глупая, не оттого, что маленькая. И все-таки решил высказаться. «Впрочем, насчет самых порядочных…». «Благородных?», – уточнила я. «Можно сказать и так. Их ведь не очень много в обществе, да и не должно быть много. И они худо-бедно сами справляются со своим тяжелым положением» «Да? И как же?». «Кто – пьет…». «Ага, раз алкоголик, так он уже и порядочный», – я решила дерзить и противоречить, но Альберт моего тона не принял. «Кто – живет в своей голове…». «В смысле, фантазирует?». «Ну да. Кто – уходит куда угодно: в профессию, в семью, в рыбалку с охотой». «В любовь», – продолжила я. «И в любовь, да. Однако удивительно, для какого все-таки небольшого количества людей слово «свобода» не пустой звук…».

На сайте Библиотеки Мошкова опубликована повесть Галины Георгиевны «Синекура для ягуара», построенная также на методе ассоциаций и прежде чем дойти до конца, до разгадки, читатель проходит через множество комнаток-картинок, наблюдений, умозаключений, которые строятся одна в одной, как раскрывающиеся сундучки. Зазеркалье ли? «Бог мой, да я же – как постаревшая Алиса! Это у нее там: «Я такая маленькая, что и кролики на меня кричат, и мыши со мной плавают…». Эта повесть – детектив-загадка, а в размышлениях главных героев Кеши и Триши – драматичная реальность бытия. Автор наполняет это все подробнейшим описанием социальных явлений, имеющих место быть в нашей повседневной жизни: «Виртуальная действительность поразила людей, как радиацией, и вывела странную породу «естественных киборгов», которые, скрываясь за никами и аватарками и ощущая собственную неуязвимость, на форумах и в блогах ведут себя трусливо и подло, говоря оппоненту гадости, нанося удары ниже пояса, заставляя того втягиваться в дискуссию, хотя это бой с тенью… И, что самое печальное, из виртуальной действительности такой модус вивенди постепенно переполз в действительность реальную. И последствия этого оказались совершенно непредсказуемыми. Террор под самыми разнообразными никами – вот что определило доминанту сегодняшней жизни…

Есть у меня на этот счет свои соображения. Виртуализация не страшна тем, кто имеет хорошую сцепку с землей. Вернее, с поверхностью земли – не в смысле крестьянского труда, а в смысле кайфа, доступного человеку исключительно в реальном мире. Дружба, любовь, семья… ископаемые ценности». Или: «Человек системы – это не байкер-шестидесятник типа Большого Лебовски, хотя именно таких называли «люди системы». Это респектабельный господин в костюме с галстуком, в меру обрюзгшее лицо которого меняет выражение от «да кто ты такой» до «о, с вашим умом, с вашей проницательностью…» (см. «Записные книжки» Довлатова). Это в зависимости от того, кто перед ним находится в данный момент: я – очкарик-неудачник с не стриженными по моде 70-х патлами и виноватым взглядом или начальство рангом его повыше, в костюме чуть пореспектабельнее, с галстуком подороже, с лицом потяжелее». Внутренний монолог героя становится описанием социума. Того главного и неизбежного моря-океана для человеческой души.

Ну и в заключении мне бы хотелось вернуться к началу… К любви и свету, и завершить свою статью словами поэта Амирана Адамия: «… я почему-то вспомнил строчку из Библии: «Ибо никто не зажигает светильника своего (и) не ставит его в тайное место, но ставит его на подставку для светильника, чтобы все, кто входит и выходит, видели его свет». И у Галины Георгиевны Туз такой светильник есть и не ставит она его в тайное место. И светит он другим».

 

[1] Быкова, Н. Валентина Сляднева: Поэт должен быть личностью! / Наталья Быкова // Ставропольская правда. – 2012. – 27 июля.

[2] Быкова, Н. Валентина Сляднева: Поэт должен быть личностью! / Наталья Быкова // Ставропольская правда. – 2012. – 27 июля.

[3] Сляднева В. И. Собрание сочинений. В 5 т. Т. 4. Перепелиная душа:/рассказы / – М.: Дружба литератур, 2014. – 448 с.

[4] Брюсов В. Стихотворения / сост., вступ, ст., примеч. Н. Банникова. – Москва: Мол.гвардия, 1989. – С. 142–143.

[5] Прозрителев Г. Н. В дороге: (по Ставроп. губернии в 1914 г.) // Труды Ставроп. учен.архив. комиссии. – Ставрополь, 1915. – Вып. 7. – С. 1–20. – (Отд. 1); То же: Северокавказский край. – 1914–1915.

[6] Фокин А.Илья Дмитриевич Сургучев. Проблемы творчества. – Ставрополь, 2006. – С. 45.

[7] Наш альманах. – Ставрополь, 1912. – № 1. – С.4.

[8] Егорова Л. П. История литературы Ставрополья. XX век. – Ставрополь, 2012. – С. 17.

[9] XII Сургучевские чтения. Литература и журналистика в пламени войны: от Первой мировой до Великой Победы: сб. материалов всерос. науч.-практ. конф., Ставрополь, 27–28 февр. 2015 / под ред. А. А. Фокина, О. И. Лепилкиной. – Ставрополь, 2015. – С. 245.

[10] Егорова Л. П. История литературы Ставрополья. XX век. – Ставрополь, 2012. – С. 21.

[11] Ставропольская книга 1853–1917 годов (материалы к репертуару дореволюционной книги Ставрополья 1853–1917 годов). – Ставрополь, 2002. – С. 208, 227.

[12] Там же. – С. 138, 193.

[13] Делавар. Враждующим братьям: стихи // Северный Кавказ. – 1905. – 15 сент. – С. 2.

[14] Ставропольские епархиальные ведомости. – 1916. – № 2, 17 янв. – С. 56. Отд. неофиц.

[15] Смолянов А. Поднявший меч, погибнет от меча! : стихи // Северокавказский край. – 1914. – 12 авг. – С. 3.

[16] Аркадьев А. К родине: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 19 нояб. – С. 2.

[17] О-ский Н. Так восстанем же все на защиту страны! : стихи // Северокавказский край. – 1914. – 7 окт. – С. 3.

[18] Бородин М. Гей, славяне!: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 18 нояб. – С. 3.

[19] Холодов П. Польше: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 22 окт. – С. 3.

[20] Михнов. Помогите сербам!: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 4 дек. – С. 2-3.

[21] Чапруша. Ау, культурная Германия // Северокавказский край. – 1914. – 1 нояб. – С. 3.

[22] Бородин М. Красный Крест: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 4 нояб. – С. 3.

[23] Горемыка В. Сестре милосердия: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 8 нояб. – С. 2.

[24] Ивнев Р. Памяти Б. Ф. Семилуцкого: стихи // Северокавказский край. – 1915. – 8 окт. – С. 2.

[25] Егорова Л. П. История литературы Ставрополья. XX век. – Ставрополь, 2012. – С. 28.

[26] Пивоваров Л. Два мира // Северокавказский край. – 1916. – 19 июля. – С. 2.

[27] Пивоваров Л. Моей родине: стихи // Северокавказский край. – 1916. – 19 июля. – С. 3.

[28] Пивоваров Л. А. Д. Дьяченко: [стихи] // Северокавказский край. – 1916. – 2 июля. – С. 3.

[29] Граф Ташлянский. Наступленье: стихи // Северокавказский край. – 1916. – 7 июня. – С. 3.

[30] Чапруша. На патриотическом: стихи // Северокавказский край. – 1914. – 15 авг. – С. 3.

[31] Князев В. Современные Минины: маленький фельетон: // Северокавказский край. – 1914. – 4 дек. – С. 3.

[32] Егорова Л. П. История литературы Ставрополья. XX век. – Ставрополь, 2012. – С. 24.

[33] Лоткова О. И. Литературно-художественные публикации в периодической печати Ставрополья 1850 – 1917 гг.. – Ставрополь, 2006. – 361 с.