Поэт военного поколения, поэтому  одна из главных тем в творчестве Вениамина Ащеулова – память солдата о боевых друзьях, о боли и горечи утрат. Ему, прошедшему войну от начала до конца, по собственному признанию, очень «хотелось напомнить новому поколению об их священном долге – чтить память павших и никогда не забывать о том, во имя чего их боевые предшественники отдали свои жизни».

Помимо военной темы, творчество поэта раскрывает красоту родного края и его героическую историю.

 

 Здравствуй, Ставрополь!

 

Здравствуй, Ставрополь! Здравствуй, мой город Креста!

Кто, скажи, окрестил тебя именем этим?

Где достойный тот крест, что другим не чета?

Почему я его до сих пор не приметил?

Тебя кто-то нарек этим именем?

Судя по древним рассказам, что к воротам твоим

Шло скрещенье дорог из глубинок России

А может быть, крестовым тебя нарекли

Оттого, что под гром несмолкающих пушек

Здесь кресты что ни день на погостах росли

От рыданья крестящихся вдов-вековушек.

А сегодня – по мирному реют стрижи

Над тобой, что ни день поднимаясь все выше,

Оттого, что все выше твои этажи

И твои тополя, и дворцовые крыши.

И стоишь ты, поля озаряя окрест,

Как подобие радужной солнечной арки,

И возносишь себя величавей, чем крест,

Что когда-то горел на твоей кафедралке.

 

****

Ставрополь

Как встарь пикеты-всюду тополя,

Горят цветы, как зарево в запруде.

Он озирает горы и поля

Глазами доброты времен орудий .

 

Уже давно ни рвов, ни крепостей,

Все меньше, меньше каменных заборов.

Радушно он приветствует гостей

И славится, как хлебосольный город.

 

Следы войны далекой старины

Растаяли, как восковые свечи.

И лишь остаток крепостной стены

Уносит нашу память к прошлым сечам.

 

Он величаво устремился ввысь,

Начав разгон с проулочков бугристых,

Как бы неся возвышенную мысль

Прошедших здесь этапом декабристов.

 

Гордится тем, что здесь бродил в тиши

Великий Пушкин с музами своими.

И потому присвоил от души

Одной из улиц пушкинское имя.

 

И в час ночной средь чуткой тишины,

Когда так близок небосвод высокий,

Ему до сей поры еще слышны

Волшебных муз пленительные строки.

 

Здесь Лермонтов в тылу мятежных лет

Писал свои мятежные страницы

И мнится мне: его горячий след

Под сенью дуба до сих пор дымится.

 

Здесь некогда встречали и царя:

Чиновники- услужливой цепочкой,

Полиция, карету озаряя,

Жгла вдоль дороги смоляные бочки.

 

Но оттого, что черная смола

По городу изрядно начадила,

Сей факт народа память отмела

И даже «самого» не пощадила.

 

Зато мой город с гордостью донес

Во всех оттенках голос возмущенный

В приезд царя Одоевского тост

От имени на гибель обреченных.

 

Их путь лежал сквозь горные леса

Туда, где рок сулил им смерть в атаке.

Но не подвластны тлену голоса,

Звучавшие в гостинице Найтаки.

 

Все прошлое, что в памяти людской,

В его водовороте не ветшает,

А вдаль течет стремительной рекой

И над обычным душу возвышает.

 

****

Мой город

В вечерний час на город мой взгляни –

Огни, огни, – как ясных зорь расцветки.

А может, это вовсе не огни –

Горящие глаза далеких предков.

 

А может, светозарные мечты

Тех поселян, пришедших издалека,

Что строили воздушные мосты,

Чтоб их свести с сияньем наших окон.

 

А может, это многоцветный сплав

Мечтаний и дерзаний предыдущих

Зажегся в наших окнах, воспылав,

Чтоб осветить пути вперед идущим.

 

Двухвековой, он свет бросает свой –

Мой город – к новым рубежам и датам,

Как предок тот, что с башни вестовой

Свой взор бросал в грядущее когда-то.